"Стивен Кинг. Баллада о блуждающей пуле" - читать интересную книгу автора

года. Если всех их собрать вместе, их можно было бы убить одним зарядом
дроби, и вскоре я начал думать, что это не такая уж и плохая идея".
"Только через пять лет я смог взглянуть на эту ситуацию их глазами. Я
потряс своим видом швейцара, а ведь он видел меня не в самом худшем
состоянии и к тому же получил от меня на чай. Что касается редакторов...
ирония была в том, что многие из них действительно были моими хорошими
друзьями. Джерид Бейкер, например, был заместителем редактора по
художественной литературе в "Эсквайре", а ведь мы с Джеридом вместе
воевали во Второй мировой войне. Эти ребята не просто почувствовали
некоторое неудобство, увидев новую улучшенную версию Хенри Уилсона. Они
были в ужасе. Если бы я просто отослал рассказ с любезным поясняющим
письмом, мне, возможно, сразу же удалось бы пристроить его. Но это мне
казалось недостаточным. О, нет, это не для такого рассказа. Я должен был
убедиться в том, что об этом рассказе позаботятся особо. Так что я
таскался с ним от двери к двери, вонючий, седой бывший редактор с
трясущимися руками и красными глазами, с огромным кровоподтеком на левой
щеке, который я приобрел, стукнувшись о дверь ванной комнаты, пробираясь к
туалету в кромешной темноте".
"Кроме того, я не желал разговаривать с этими ребятами в их
кабинетах. Я просто-напросто был не в состоянии. Давно прошли те времена,
когда я мог позволить себе зайти в лифт и подняться на сороковой этаж. Так
что я поджидал их в парках, на лестницах, или, как это случилось с
Джеридом Бейкером, в баре на сорок девятой авеню. Джерид по крайней мере
был бы рад пригласить меня в более приличное место, но, как вы понимаете,
прошли те времена, когда нашелся хотя бы один уважающий себя метрдотель,
который пропустил бы меня в ресторан для деловых людей". Агент поморщился.
"Я получал формальные обещания прочесть рассказ, за которыми
следовали неформальные вопросы о том, как мое здоровье, как много я пью. Я
помню - весьма смутно - как я пытался объяснить парочке из них, что утечки
электричества и радиации сбивают все мысли у людей, и когда Энди Риверс,
возглавлявший отдел художественной литературы в "Американз Кроссингз",
спросил, не нужна ли мне помощь, я сказал, что это ему нужна помощь".
"Видишь всех этих людей на улице?" - спросил я. Мы стояли с ним в
Вашингтон-сквер парке. "У половины, а, может быть, даже у трех четвертей
из них в мозгу развились злокачественные опухоли. Держу пари, что ты не
возьмешь рассказ Торпа, Энди. Черт, вы ничего не можете понять в этом
городе. Ваш мозг находится на электрическом стуле, а вы даже не
подозреваете об этом".
"В руках у меня был экземпляр отпечатанного на машинке рассказа. Он
был свернут в трубочку, как газета. Я ударил его свернутой трубочкой по
носу, как бьют собаку, которая мочится на угол дома. Я повернулся и пошел.
Помню, как он кричал мне вслед, что-то насчет того, чтобы выпить чашечку
кофе и обсудить все это еще раз, но в этот момент я заметил неподалеку
магазинчик уцененных грампластинок. Колонки, поблескивающие тяжелым
металлом, уставились прямо на тротуар, а внутри виднелись гроздья ламп
дневного света, и я перестал слышать его голос в нарастающем жужжании,
которое раздалось в моей голове. Я помню, как подумал о двух вещах:
во-первых, мне надо поскорее уехать из города, как можно скорее, а то у
меня у самого образуется опухоль в мозгу, и во-вторых, мне надо немедленно
выпить".