"Джон Кинг. Англия на выезде" - читать интересную книгу автора

словно ты все еще молодой парень. Он ходил в The Unity уже больше
полстолетия. Секрет хорошего биттера дорогого стоит, и владелец паба держал
марку.
Он поставил стакан, развернул газету и углубился в чтение. Он увлекся
передовицей и поднял голову, только когда Боб Уэст вошел в паб. Молодой
человек кивнул, проверил, полон ли стакан мистера Фэррелла, и отправился к
стойке, заказать у Денис пинту "Теннент". Она улыбнулась, наливая пиво, и
спросила Боба, возьмет ли он свои обычные чипсы, или сегодня ему нужны с
луком и сыром. Это была их старая шутка; Боб ответил, что подождет пока. Он
спросил Денис, не хочет ли она выпить, она ответила "спасибо", но ей
понравилось. Она знала, что он не богат, и оценила приглашение. Хотя все
равно она не может пить на работе. Боб расплатился и направился к Фэрреллу,
спросив разрешения присесть.
- Конечно, садись, - улыбнулся Фэррелл. - Здесь достаточно места.
Билл Фэррелл не искал компании любой ценой. Он только в последние
несколько месяцев сдружился с Бобом Уэстом. Конечно, он знал, кто такой Боб,
парень был летчиком во время войны в Заливе, но с недавнего времени они не
разговаривали. Он полагал, что Боб замкнулся в себе, но парень недавно
уволился, и потом его характер никогда не был особенно дружелюбным. С ним
тяжело было общаться; наверное, это то, что с недавних пор правительство
называет "синдромом Персидского Залива". У Боба были проблемы с легкими, к
тому же его мучили перепады настроения. В основном преобладало подавленное
настроение, он говорил Фэрреллу, что чувствует себя так, будто проваливается
в какую-то дыру, где его роль в конфликте больше не кажется ему реальной. С
памятью происходили странные вещи, временами ему казалось, что он всего лишь
пилот нарисованного бомбардировщика из игрового автомата, стоящего в углу
паба. Он сражался и, вероятно, убивал, но сам не испытывал этого. Он
постоянно думал об этом. В его сознании появлялись безумные образы,
причинявшие боль. Вначале преобладало лихорадочное возбуждение, и эти образы
были цветными, ярко окрашенными, но скоро возбуждение сменилось долгим,
леденящим душу ужасом. Лица, мелькавшие в голове, были черными, обугленными,
и сквозь кожу явно проступали кости.
Возвращение в Лондон и необходимость снова устраиваться на работу
явились настоящим шоком для Уэста. Он посвятил свою жизнь RAF, стать
летчиком было его детской мечтой, отправиться по стопам пилотов, спасших
страну во время Битвы За Британию. Те люди были героями, и он хотел быть,
как они. Он прошел тесты, изнурительные тренировки, бесконечные скитания по
всему миру. Это была хорошая жизнь, волнующая и дисциплинирующая
одновременно, но сейчас он вернулся в Лондон, чтобы жить в трех улицах от
того места, где родился. Круг замкнулся. Каждое утро, отправляясь в
магазинчик на углу за пакетом молока, он проходил мимо школы, в которой
учился, когда был ребенком. Раньше он был элитным солдатом, а сейчас был
вынужден стоять в очереди за пособием для безработных. От армейских обедов и
атмосферы товарищества в Саудовской Аравии к холодной яичнице в пустой
квартире. Он прошел сквозь медные трубы Залива и вернулся домой оглушенным.
Это выглядело нереальным, частью жизни кого-то другого. Воспоминания тонули
во мраке и возвращались вновь, когда он пытался ощутить снова то чувство,
которое испытывал в Аравийской пустыне, держа палец на спусковом крючке и
имея в своем распоряжении миллионы фунтов самых современных орудий
уничтожения. Простым нажатием кнопки он мог стереть с лица земли целые улицы