"Джон Кинг. Англия на выезде" - читать интересную книгу автора

траве у изгороди. Он не забыл про презерватив; потом они лежали и устало
разговаривали какое-то время. После он еще встречался с Энджи, они
занимались несколько раз любовью, а потом их пути разошлись.
Выпивка и женщины важны для тебя, пока ты молод; он никогда не думал
плохо о девушках. Но в будущее не заглянешь. Сейчас он думал о прошлом, чего
обычно старался избежать.
Мы разместились за столиком, Билли повесил своего Святого Георга на
окно. Небольшой кусок ткани, так много значащий для нас. Флаг Англии с
надписью Chelsea, сделанной белыми буквами. Надпись вышила его подруга, она
сделала это специально для этого выезда. Флаг хороших размеров, подрезанный
из пятизвездочного отеля в Виктории. Выполненная ножом ночная работа. Потом
домой, несколько минут страха в машине, слушая, как по радио кто-то
распространяется насчет правопорядка, а он ждет, что сзади вот-вот увидит
полисов. С горящей мигалкой и визжащей сиреной. Жмет на газ, думая о лысых
шинах и изношенных дисках, о страховке, которой нет, и о флаге, спрятанном
под запаской. Они едут. Проносятся на красный свет, гонятся за кем-то
другим. Однажды они просто запретят нам носить знамена.
Очень даже представляю. Все в порядке, когда Spice Girls носят одежду
цветов Юнион Джека, когда журналы помещают его на свои обложки, когда всякие
пидоры вывешивают его на своих тусовках, но если нас видят с Юнион Джеком
или Святым Георгом, то мы автоматически становимся нацистами. Таков образ
мышления пиздоболов из прессы. Мы английские патриоты, вот и все. Некоторые
парни из тех, что сейчас на пароме, вероятно, не слишком любят черных и
пакистанцев, но всякие там Анти-Нацистские Лиги автоматически причисляют
тебя к нацистам, если ты белый и рабочего происхождения. Но разве быть
патриотом - значит быть последователем австрийца? Наша гордость - в нашей
истории и культуре. Вот как обстоят дела, и однажды полисы опечатают флаги,
отдав их на откуп поп-звездам и сливкам общества. Это не политика, но у нас
есть свои взгляды, свое мнение. Здесь каждый - патриот. Что плохого в любви
к своей стране? Кого это задевает, в конце концов?
Марк и Фэйслифт возвращаются от стойки, балансируя, пытаясь не пролить
лагер, но тут паром внезапно ныряет вниз носом, так что им это не удается.
Марк улыбается, но лицо Фэйслифта холодно-непроницаемо. Наконец паром
позволяет им добраться до столика и поставить стаканы. В центре стаканов
застыла пена. Они одни из первых, кого обслужили. Я обвожу взглядом бар и
начинаю прикидывать, кто есть кто. Обычное для паромов общество. Пенсионеры,
отправившиеся на автобусах осматривать достопримечательности, европейские
студенты и туристы, английские версии того же самого, одна-две более-менее
приличные чиксы, и несколько юнцов и мужчин, видимо, едущих в Берлин. "Вест
Хэм" пока сюда не заглянули. Еще попивают свой чаек в буфете. Мы сидим и
ждем развития событий, потому что нормально провести время здесь можно
только за выпивкой. Все к этому и идет. Пиво, чиксы, и ты в порядке. Время
пролетает незаметно, когда ты пьешь лагер, а напротив сидит приличная чикса
и улыбается тебе.
Я смотрю на тех, кто за столом; Марк пускается в рассказ про Рода,
относительно того, как он не смог поехать, потому что женат и должен следить
за своим поведением. Фэйслифт и Брайти развалились и пялятся в пространство,
наслаждаясь лагером. Картер, кивая, слушает Марка, и только Боба Робертса
нигде не видно. Гарри Робертса, как все его называют. Он классный парень.
Наш друг, убийца копперов. Картера и Робертса я помню с детства. Они в