"Джон Кинг. Англия на выезде" - читать интересную книгу автора

ты внутри катера, тяжелое снаряжение тянет тебя к земле. Волны накатываются
одна за другой, тебя тошнит. Ты не слышишь дыхания своих приятелей, потому
что слишком занят мыслями о своей матери, а если ты уже взрослый или женился
молодым, то о жене и детях, надеющихся на то, что ты не останешься здесь, в
море, а благополучно вернешься домой. Ты не смотришь на остальных, ты
пытаешься удержать съеденный обед в желудке. Ты не хочешь наблевать здесь,
прямо перед остальными, но стук сердца отдается в висках, а катер мчится
вперед, сквозь бушующие волны.
Со всех сторон тебя плотно окружают тела, и ты стараешься успокоиться.
Здесь у тебя немного выбора. Посадка завершена, и вы движетесь вперед. Море
опасно и жестоко. Но здесь тысячи мужчин, идущих одной дорогой. Тысячи
мужчин, идущих навстречу смерти, и каждый думает об этом. Ты ничего не
говоришь, конечно, потому что такова жизнь. Ты устоял в борьбе против
страха, и это делает тебя сильным. Ты хочешь сражаться, и хотя ты только
маленькая частица огромной машины, для тебя эта частица - самая важная.
Прошли годы ожидания, и ты рад, что время пришло, но какая-то часть тебя
хочет остаться дома. Никто не хочет быть тем невезучим, кто останется на дне
Ла-Манша. Ты скрещиваешь пальцы на удачу, когда катер отходит от корабля, и
надеешься, что Бог тебя не оставит. Перед тем, как попасть в Европу, многие
верили в Бога, пока увидели все сами. Один из парней, здоровяк из Ист-Энда,
разокружающим несколько жвачек, когда катер начинает зарываться в волны. Он
заряжает других своим оптимизмом, и ты чувствуешь себя лучше, слушая грубые
шуточки кокни насчет сержанта.
Мы выросли среди солдат Первой мировой, и мы помнили их рассказы. Они
воспитали нас. Они были частью нашего детства. Их не понимали, высшим
классам было наплевать на них. Что бы кто не говорил, в сороковые не любили
офицеров. Они должны были заслужить наше уважение. Ошибки в окопах дорого
обходятся простым людям, и идиотские игры политиков не заслуживают ничего,
кроме презрения. Наша война была другой, но, только попав в Европу, мы
поняли, насколько она была другой. Это наша работа, и мы должны ее
выполнить - так мы думали тогда. Мы не были маменькиными сынками и не кляли
судьбу. Мы знали, что к чему. Это наша работа, и мы сделаем ее. Никто не
сможет разделить нас, и мы говорили это не очистки совести ради.
Погрузившись в катер, мы стали больше чем отрядом, теперь мы - один за всех
и все за одного. Мысли сменяли одна другую, но мы были сильными, мы знали,
что не повернем назад.
На самом деле это страшно. Сержант за спиной с автоматом, упирающимся
тебе в спину, и немцы впереди, ждущие там, на берегу, с автоматами,
нацеленными на Ла-Манш. Если ты не выпрыгнешь, когда откроется люк, то
сержант выстрелит тебе в спину, а когда ты высадишься на песок, враги
сделают все, чтобы стереть тебя с лица земли. Так что выбора не будет, но по
крайней мере у тебя будет шанс отплатить ублюдкам за Дюнкерк, блицкриг и всю
эту кровавую войну. Это действительно страшно, и ты не хочешь вспоминать это
слишком часто. Ты должен сражаться со временем и собственной памятью, если
хочешь не потерять связь с реальностью. Ты не хочешь суетиться. Это не
английский путь.

Глава 8

Пора двигаться. Побережье скрылось из вида, волны становились все