"Стивен Кинг. Способный ученик" - читать интересную книгу автора

- Мои родители всегда были против порки. Телесные наказания не решают
проблемы, а только усугубляют ее. - Внезапно глаза Тодда заблестели. - А
вы их пороли? Женщин? Раздевали их догола и...
Дюссандер издал какой-то сдавленный звук и направился в прихожую.
- Я бы не советовал, - произнес Тодд ледяным голосом.
Дюссандер повернулся. Он заговорил четко и размеренно. Если что и
смазывало эффект, так это отсутствие вставной челюсти.
- Еще раз, последний, повторяю: меня зовут Артур Денкер. Артуром,
кстати, отец меня назвал в честь Конан-Дойля, чьи рассказы приводили его
в восхищение. Я никогда не был Дюзандером, или Гиммлером, или Дедом Мо-
розом. В войну я был лейтенантом запаса. Я никогда не принадлежал к на-
цистской партии. Мое участие в боевых действиях ограничилось тремя неде-
лями боев в Берлине. Не скрою, в конце тридцатых, еще в первом браке, я
симпатизировал Гитлеру. Он покончил с депрессией и в каком-то смысле
восстановил нашу национальную гордость, которую мы потеряли в результате
унизительного и бесчестного Версальского мира. Тогда, в тридцатых, он
казался мне великим человеком. Он и был по-своему великим. Но под конец
он безусловно свихнулся - посылать в бой несуществующие армии по указке
звездочета! Отравить Блонди, свою любимую собаку! Поступки безумца. Они
все обезумели - заставляли собственных детей глотать капсулы с ядом и
при этом распевали "Хорст Вессель". Второго мая сорок пятого года мой
полк сдался американцам. Помню, как солдат по фамилии Хакермейер угостил
меня шоколадом. Я даже заплакал. Меня поместили в лагерь для интерниро-
ванных в Эссене. К нам хорошо относились. Мы следили за Нюрнбергским
процессом по радио, и когда Геринг покончил с собой, я обменял амери-
канские сигареты на бутылку шнапса и напился на радостях. После освобож-
дения я устроился на завод "Эссен Мотор" - ставил колеса на автомобили.
В шестьдесят третьем вышел на пенсию и вскоре переехал в Соединенные
Штаты. Это была мечта моей жизни. В шестьдесят седьмом я получил граж-
данство. С тех пор я американец. Голосую на выборах. Никакого Буэнос-Ай-
реса. Никакой торговли наркотиками. И Западного Берлина не было. И Ку-
бы... А теперь иди, иначе я звоню в полицию.
Тодд не двигался с места. Старик вышел в прихожую, снял трубку. Тодд
словно застыл возле настольной лампы.
Дюссандер начал набирать номер. Тодд не отрываясь смотрел на него, и
сердце готово было выпрыгнуть из груди. После четвертой цифры Дюссандер
обернулся и встретился с ним взглядом. Вдруг плечи старика поникли. Он
положил трубку на рычаг.
- Как ты узнал?
- Много труда и чуть-чуть удачи, - скромно ответил Тодд, озаряя собе-
седника дружелюбной улыбкой. - У меня есть друг, Хэролд Пеглер, но вооб-
ще-то все его зовут Лис. У него нюх. Мы, когда играем в бейсбол, ставим
его на вторую базу. А у отца Лиса не гараж, а клад. Горы журналов, и все
про войну. Фотографии фрицев, в смысле немецких солдат, и япошек, пытаю-
щих разных женщин. Статьи про концлагеря. Я от всего этого прямо балдею.
- Что ты от них... балдеешь? - Дюссандер оторопело смотрел на него,
потирая ладонью щеку. Звук был такой, будто он проходился по ней наждач-
ной бумагой.
- Ну да. В смысле ловлю кайф. Получаю удовольствие.
"Это может произойти совершенно для вас неожиданно, - разглагольство-