"Стивен Кинг. Что приснилось Харви" - читать интересную книгу автора

детей, по крайней мере, до тех пор, пока они не вырастут и не станут какими
то другими.
- Я ответил, "Привет, Триша. Почему ты звонишь так рано? Твоя мама еще
в постели". Сначала я не услышал ответа. Я подумал, что нас разъединили, а
затем я услышал это шепчущее хныкание, не слова, а какие то половинки слов.
Как будто она пыталась говорить, но у нее это получалось тяжело, потому что
она не могла собраться с силами, или ей было тяжело дышать. Это был тот
момент, когда я испугался. -
Хорошо, скоро он сбросит скорость, не так ли? Потому что Джанет -
которую когда-то звали Джакс, которая посещала Драматический кружок,
которая, бесспорно, делала самый великолепный на свете минет, Джакс, которая
курила дорогие сигареты и жеманно наслаждалась текиллой - сейчас была
действительно испугана. Она испугалась еще до того, как Харви упомянул про
вмятину на боку Вольво Фрэнка Фридмана.
Она вспомнила о телефонном разговоре с ее подругой Ханной, около недели
назад, который, в конечном счете, как всегда свелся к историям о болезни
Альцгеймера. Ханна звонила из города. Джанет открыла окно, уселась перед ним
в гостинной и взглянула на их одноакровый участок в Вестпорте, на все те
прекрасные растения, которые заставляли ее чихать, и заставляли слезиться
глаза. До того, как разговор перешел к болезни Альцгеймера, они сначала
обсудили Люси Фридман, а затем и Фрэнка. И кто же из них сказал это? Кто же
из них сказал, - Если Фрэнк ничего не сделает со своей привычкой напиваться
а потом садится за руль, то наверняка он кого нибудь убьет! -
- Потом Триша сказала что-то, что звучало как "лисица" или "лица", но
во сне я знал что она была...пропускала слоги? ...это так называется? Она
пропустила первый слог, и то слово, которое она в действительности
произнесла, было "полиция". Я спросил ее что там, насчет полиции, что она
пытается сказать про полицию? Я присел. Прямо там. - Он показал на стул,
стоящий в углу возле телефона. - Слово "полиция" прозвучало немного тише,
чем остальное ее шептание. Она заставляла меня нервничать так, что я подумал
о Шекспировской трагедии, но затем она сказала "номер". Я слышал это так же
четко, как и звонок телефона. И я знал - (так же, как о том, что она
пыталась сказать "полиция") - что она хочет сказать мне, что ей звонили из
полиции, потому-что у них нет номера нашего телефона. -
Джанет ошеломленно кивнула. Они решили не включать свой номер в
телефонную книгу два года назад, потому-что репортеры продолжали названивать
Харви по поводу скандала с компанией "Инрон". Обычно они звонили во время
ужина. Не потому, что Харви мог решить эту проблему, но потому-что он был
крупным специалистом по таким большим энергетическим компаниям. Несколькими
годами раньше он даже входил в состав президентской комиссии, в те времена,
когда Клинтон был "верховным шаманом", и мир был (по крайней мере, по ее
скромному мнению) немного лучше, немного безопаснее.
И пока все суетились вокруг Харви, она перестала, что-либо понимать. Но
одно она знала совершенно точно - даже в мизинце Харви больше честности, чем
у всех вместе взятых лизоблюдов из "Инрон". Она иногда скучала от его
честности, но твердо знала, что честность это лучше, чем ложь.
Но разве не может полиция узнать номера, не включенные в телефонную
книгу? Хорошо, возможно, но только, если они спешат выяснить что-нибудь, или
что-то кому нибудь сообщить. Плюс ко всему - сны не обязаны быть логичными.
Не так ли? Сны, это поэмы нашего подсознания.