"Стивен Кинг. Извлечение троих ("Темная Башня" #2)" - читать интересную книгу автора

шагал в школу с портфелем в одной руке и с завернутым завтраком в другой, и
последнее, что он запомнил еще в своем мире - внашеммире - это то, как его
давят колеса громадного кадиллака... и он умирает.
Незадолго до последний встречи с человеком в черном Джейк умирает
снова... на этот раз потому, что стрелок, второй раз в жизни поставленный
перед неумолимым выбором, все-таки предпочитает пожертвовать мальчиком,
который в плане символистическом стал ему сыном. Когда пришлось выбирать
между Башней и ребенком, быть может - между проклятием и спасением, Роланд
выбрал Башню.
- Тогда идите, - сказал ему Джейк перед тем, как сорваться в
пропасть. - Есть и другие миры, кроме этого.
Последнее столкновение Роланда и Уолтера происходит на пыльной голгофе
истлевающих костей. Темный человек гадает Роланду на картах Таро. Карты
показывают мужчину - Узника, женщину -
- Госпожу Теней и темную тень, именуемую просто Смерть ("Но не твоя,
стрелок", - сказал ему человек в черном). В этом томе как раз и
рассказывается о том, как сбывались эти предсказания... о втором шаге
Роланда на долгом и трудном пути к Темной Башне.
Том первый, "Стрелок", заканчивается на том, Как Роланд сидит на берегу
Западного Моря и глядит на закат. Человек в черном мертв. Будущее видится
стрелку смутно. "Извлечение троих" начинается на том же самом берегу, часов
семь спустя.

ПРОЛОГ. МОРЯК

стрелок пробудился от странного сна, состоящего, кажется, из
одного-единственного образа: Моряк из колоды карт Таро, по которым человек в
черном предсказывал (или лишь делал вид, что предсказывает) стрелку его
будущее, горестное и достойное всяческой жалости.
Он тонет, стрелок, - говорил человек в черном, - и никто не бросит ему
веревку. Мальчик Джейк.
Но это был не кошмар, а хороший сон. Хороший, потому что во сне тонулон
сам, а это значит, что он был не Роландом, а Джейком, и поэтому чувствовал
несказанное облегчение: лучше уж утонуть, как Джейк, чем жить, как живет
он - человек, ради какой-то сухой и холодной грезы предавший ребенка,
который ему доверял.
Хорошо. Замечательно. Я тону, - думал он, прислушиваясь к реву
моря. -Пусть я утону. - Но то был не голос разверстых глубин, а скрежет волн
по горловине прибрежных камней.Моряк- это действительно он? А если так, то
почему тогда твердь так близко? И уж если на то пошло, разве он не на
твердой земле? Впечатление было такое, как будто...
Ледяная вода окатила его сапоги, поднялась по ногам до самого паха. Он
распахнул глаза, но вовсе не охлажденные его яйца, которые съежились вдруг
до размеров, как ему показалось, грецких орехов, вырвали стрелка из кошмара,
и даже не ужас, которым так и пахнуло справа, но мысль о его револьверах...
его револьверах и, что важнее, патронах. Намокшие револьверы еще можно
быстренько разобрать, вытереть насухо, смазать как следует, еще раз
вытереть, еще раз смазать и снова собрать; сырые патроны, как и мокрые
спички, могут сработать и могут и не сработать.
Ужасом веяло от некоей твари ползучей, которую, вероятно, вынесло на