"Кэтрин Кинкэйд. В поисках любви " - читать интересную книгу автора

настроило тебя против меня.
- Я вырос, вошел в права наследования и в отличие от тебя осознал
вытекающие из этого последствия. Ты никогда не понимала, что значит быть
Уайтфилдом. Как и отец, я нахожу утомительным постоянно защищать от тебя
репутацию семьи.
- Не понимаю, чем я ей навредила... - начала Эмма.
- В этом все дело! Ты никогда не понимала, насколько твое поведение
возмутительно и нетерпимо. Женщине твоего круга не подобает произносить речи
на углах и раздавать прохожим листовки с подстрекательским содержанием. Ты
почти всегда выступала против позиции отца: настаивала, чтобы
ответственность за несчастные случаи с работниками лежала на их хозяевах,
чтобы все дети ходили в школу, даже выходцы из низших классов, чтобы жены
имели право на собственность мужей... Последнее твое заблуждение -
требование права голоса для батраков. Теперь тебе осталось начать борьбу за
право женщин участвовать в управлении страной!
- Третья парламентская реформа давно назрела. Пора установить
справедливость. Что касается женщин, управляющих страной, то они могли бы
делать это ничуть не хуже, скажем, тебя, Оливер, а может, и лучше.
- Может быть, ты поддерживаешь также ирландское самоуправление?! -
Говоря это, Оливер презрительно поморщился.
- Правильное предположение. Никогда не понимала, почему британская
аристократия стремится ставить себя выше, чем...
- Довольно! - Оливер резко отодвинул кресло и встал. - Хватит с меня
твоих радикальных бредней! Лучше найди себе мужа, Эмма. Я тоже скоро подыщу
себе жену, молоденькую и послушную, и мне меньше всего хочется, чтобы ты
отравляла ее сознание своими опасными теориями.
- А если не найду? Ты и впрямь меня выгонишь? Ты действительно готов
так поступить с родной сестрой?
Бледно-голубые глаза Оливера были холодны и беспощадны.
- Я скажу всем, что ты уехала к родственникам в Шотландию.
- У нас нет родни в Шотландии.
- Кроме тебя, дражайшая Эмма, об этом никому не известно. И мне не
придется опасаться, как бы ты не рассказала нашим общим друзьям о моем
поступке. У нас с тобой их больше нет: ты настроила всех до одного против
себя.
- Ты слишком много на себя берешь, Оливер. У меня есть друзья.
- Неужели? Очень рад за тебя. Предоставляю тебе возможность погостить у
них всю оставшуюся жизнь. Тогда мне не придется испытывать угрызений
совести. Ведь все-таки я собираюсь изгнать тебя.
Эмма понимала, что угрызения совести ему не грозят. Сын полностью пошел
в отца и даже, несмотря на молодость, успел превзойти его безжалостностью.
- Три месяца, Эмма. Ни дня больше.
Он оставил Эмму в библиотеке, предоставив ей в одиночестве размышлять о
предстоящей участи. У нее действительно были друзья, но мало кто из них
принадлежал к ее кругу. Она помогала этим людям, не жалея на них ни времени,
ни денег. Но богатых среди них не было, поэтому ей было неоткуда ждать
помощи. В свете был один-единственный человек, к которому она могла
обратиться, - ее ближайшая подруга Розамунда, Рози, как звала ее Эмма. К
несчастью, три года назад Рози вышла замуж и уехала в Индию с мужем,
чиновником на государственной службе.