"Судьба бытия" - читать интересную книгу автора (Мамлеев Юрий Витальевич)

Религия «Я»[11] (Утризм «Я»)

Истоки веры

Эта вера исходит из первичной внутренней реальности (во мне).

Об истоках веры.

Таким образом «личное» начало этой веры исходило из некоей внутренней, априорной реальности. Она была дана мне от рождения. И лишь впоследствии, осознавая эту реальность, я выявил существо веры. Следовательно, это не религия Откровения. Если хотите, это религия Внутренней Реальности.

Объект поклонения

Единственный объект поклонения и веры — собственное Я (верующего).

Оно бессмертно и вечно. Что оно представляет? «Я» есть единственная реальность, в "данный момент" (для «человеческого» я) как целое, закрытая, но частично раскрывающаяся — наиболее полно в самосознании, в духе. Я есть также то, что придает самость, что делает ощущение — самоощущением, сознание самосознанием, то, что придаст самость любому post-духовному плану, сделает его реальным, т. е. для себя существующим. Ту сферу Я, которая доступна человеку, назовем Я-настоящим, или, точнее Я-данным, Я реализованным. То, что для человека раскроется впоследствии, на ступенях потустороннего — Я-будущим. «Будущим», разумеется, только по отношению человеческому Я верующего, которое связано со временем. Поэтому более точно: Я-высшим (или чистым Я). Последнее уже может выходить за пределы человеческого, и вообще единичного, индивидуального, связанного с формой, пространством, временем.

Как абсолютный дух, оно раскрывается в Я-абсолют-ном. В то же время в Я есть трансцендентный момент (Я-трансцендентное)[12]. Но это есть все тоже личное Я верующего.

Об объекте поклонения

Я-данное, т. е. то Я, которое дано в обычном опыте и наиболее ярко проявляется как дух (и которое есть также личное Я верующего) представляет собой непосредственный религиозный объект, исходя из того, что собственное Я единственная реальность и в то же время высочайшая ценность. Таким образом, найден естественный религиозный объект и вера покоится на прочной основе. Полем же самой веры является бессмертие этого Я, его торжество и «трансформация» в высшие формы Я.

Я-высшее и есть понятие, обнимающее эти формы. Несмотря на то что эти формы уже могут не являться ни человеческими, ни единичными, т. е. данными как бытие некоего существа, ни связанными с временем, тем не менее Я-высшее — это все тоже Я верующего, но достигшее высших ступеней. (Следовательно, человек данный человек — лишь момент в раскрытии Я.)

Итак, Я в целом это единственная, сверхценная центр-реальность, отличимая от «видимых» форм Я. Кроме моего Я не существует ничего реального и ценного.

Следовательно, Я-высшее обладает всей полнотой реальности и трансцендентности и в то же время оно — собственное Я верующего, его самогрядущее; и этот момент есть ключ к мистической тайне яйности.

Кроме того, представление о собственном Я как о единственной реальности делает бессмысленным понятие о Боге, как отделенной от Я реальности.

Дух и тело

Тело, рассматриваемое как самоощущение, есть одна из низших ступеней Я. Следовательно, постольку поскольку оно относится к Я, пронизано его лучами, оно может быть абсолютизировано в той мере, в какой это не препятствует раскрытию высших ступеней Я (например, духа). В противном случае низшие ступени Я должны сниматься ради высших.

Контраст между духом и телом есть, таким образом, частный случай контраста между низшими и высшими ступенями Я. Если создается ситуация, когда какая-либо низшая ступень препятствует раскрытию высшей, то первая должна сниматься. Однако так как тело все же относится к Я, то здесь нет никакого принципиального, тотального отрицания. Тело не отрицается, наоборот, оно может быть абсолютизировано, как момент яйности.

Таким образом в отношениях между телом и духом существует некая умильность, позволяющая духу относиться к телу как к своему младшему моменту.

Тело свято не само по себе, а постольку поскольку оно пронизано яйностью. Из всего этого ясно, что снятие низшего момента Я (если это необходимо!) не должно носить характер трагедии, а часто, наоборот, совершаемое в пределах всего Я в целом и только ради Него, оно может совершаться вполне лояльно.

Любовь к Себе

Так как единственным объектом поклонения и веры является собственное Я верующего, то любовь к Себе есть одно из главных религиозных действий.

Любовь к Себе может относиться ко всем ступеням Я-высшего и я-данного. В зависимости от этой направленности могут различаться Ее формы. Однако особую ценность имеет то, что направлено на Я в целом. Поэтому существуют разные степени посвящения (в любви к себе). Налицо также различие в молитвах и медитациях. (Молятся, конечно, высшему Я). Один род медитаций направлен к Себе, данному; молитвы — к Я-трансцендентному. Молиться можно где угодно. Достаточно внутреннего обращения.

Структура

Вся реальность сосредоточена в моем Я, поэтому остальное, мир, не-я определяется как "существование несуществования". Отсюда в религии Я неизбежен элемент солипсизма. Но солипсизма не обычного, а особого, самобытийного. (Термин «реальность», таким образом, может относиться только к Я.)

О структуре

Что значит мир как существование несуществования? Несомненно, постичь это лучше интуитивным, мистическим путем, хотя и он, очевидно, не абсолютен. Естественно, для проникновения можно ориентироваться также на парадоксальное мышление и т. д. Сначала отметим, что этим понятием определена бездна между Я и не-я, бездна по одну сторону которой сосредоточена вся реальность (в моем Я), по другую мир не-я (включая чужие сознания), для характеристики которого вводится понятие, лежащее по ту сторону и существования и несуществования, взятых в отдельности.

Один аспект этого понятия заключается в том, что мир не-я есть небытие, ставшее существованием, призрак, который может впиться, мираж, который причиняет боль; особая категория нереальности; причем углубляясь в эту сторону, мы подчеркиваем момент несуществования и в то же время двойственность мира не-я[13].

Все это относится, разумеется, к существующей связи между Я и миром; на ступенях потустороннего, иного раскрытия Я эти отношения между Я и не-я могут изменяться.

С понятием мира как существования несуществования связан такой важнейший элемент религии Я, как самобытийный солипсизм.

Верующий должен из-исходно обладать этим началом, при раскрытии которого собственное Я становится единственно реальным и абсолютным.

Это по крайней мере должно быть: органическое ощущение Центра в собственном Я; такое «ощущение», которое перерастает в невыразимую тотальность Я и вслед за этим возникает мистическое чувство небытия мира.

Означенное изглубинное начало и дает жизнь солипсизму; будучи осознано, оно воздвигает Я на абсолютную, головокружительную высоту, на которой оно окружает себя такой любовью и сверхценностью, которая немыслима была в ранних религиях — ни по отношению к Богу, ни по отношению к себе. (Тем более, что во всех этих случаях налицо отчуждение — от Бога, как от высшего, от своего Я как ограниченного.)

В этом заключено все бездонное, тайное очарование солипсизма.

Существование несуществования с этой стороны есть знак, который определяет небытие и сниженность мира по сравнению с собственным Я. Его (мира) абсолютно другую (противоположную) качественность. Итак, самобытийный солипсизм[14] может быть понят в качестве одной из форм выражения названного первоначала.

1. Не опасайтесь безумия в любви к Себе, ибо то безумие, которое делает безумным, идет от мира. Безумие в любви к Себе — единственное безумие, которое благодатно.

2. Оно благодатно еще потому, что жизнь для Себя (и любовь к Себе) есть постоянное разрушение мнимой реальности мира.

3. Помните, что единственное, от чего невозможно отчуждение — от собственного Я. (И это одна из великих тайн, которая стала непосредственной.)

4. Торжество Я может быть понято (в одном плане!) как расширение реальности Я. Расширение, или точнее качественное (как самоощущение отличается от самосознания) усиление его реальности, воздвижение на новую иерархическую ступень.

5. В религии Я (частично благодаря моменту солипсизма) нет разницы между индивидуальным и абсолютным. На собственное Я возлагается, таким образом, бремя Абсолюта и трансцендентного. Точнее, оно слито с этим бременем.

***

1. Поскольку религия Я — это именно религия, она может опираться, на разные (разумеется, согласованные с ее положениями) философские системы. Может быть создана Я-логия — по ассоциации с теологией — в которой может наблюдаться разница в трактовке тех или иных проблем. Незыблема лишь сама религия Я.

2. Любовь к Себе может быть обращена на все ступени Я, а также на Я в целом, как на тотальную реальность.

Разъяснению подлежит направленность любви на низшие моменты Я.

Принципиально возможность такой направленности вытекает из всей доктрины. Обратим только внимание на то, что, во-первых, эта направленность отвечает воле предощутить абсолютность на данной стадии раскрытия Я, во-вторых, она отвечает желанию в любви к Я-данному как бы предвосхитить любовь к Я-высшему. И, наконец всегда есть возможность абсолютизировать любовь к «низшим» моментам путем проникновения лучей сверху.

Любовь к низшим моментам Я должна быть устранена только, если она препятствует любви к высшему Я.

3. Очевидно, что солипсизм в религии Я усиливает, абсолютизирует Любовь к Себе, придавая ей неотразимое, последнее торжество, пусть даже иногда с оттенками высшего транс-"безумия". В свою очередь Любовь к Себе углубляет солипсизм. Именно их утонченное и мощное сочетание (солипсизма и Любви к Себе), являясь одним из актов религиозной реальности, превращает самобытие в невыразимый цветок Абсолюта, в музыку трансцендентного нарциссизма.

4. Религию Я определяет не только вера, но и бытие. Ибо мое небо внутри Меня и невозможно прийти к этой вере, не отталкиваясь от бытия, в котором Я уже в значительной мере реализовано.

5. Поскольку Я проходит ступени раскрытия, то что все же их соединяет? Очевидно, то, что выражается «приставкой» само… (самоощущение, самосознание, само…). Поэтому яйность может быть понимаема и как некая метафизическая нить.

"Приставка" «само», кроме того, раскрывает то, что сосредоточено внутри, некий центр, круг, сила реальности которого все время возрастает по мере движения «само». Поэтому то, что кроется в следующем «само» за «самосознанием», может определить новую ступень Я. Отсюда, благодаря этой активности, направленной вовнутрь, раскрываются ступени реальности, являющиеся в то же время иерархическими ступенями ценностей.

6. Тело свято, только взятое с «субъективной» стороны, со стороны Я (рассматриваемое внешне, например, как игра биохимических сил, оно, так же как и труп, уже не относится к сфере Я).

То же относится к личности, к индивидуальности и т. д.

7. Страдания правомерны, если они служат раскрытию Я.

Остальные страдания бессмысленны.

Правда, почти в любом голом страдании есть нечто патологически острое, что раскрывает близость Я к самому себе, его неотчужденность от себя, обнажает элементы безумной любви к себе и тем самым способствует обострению чувства Я (пусть и в его низших формах). Вообще и здесь существует возможность превращать страдания в нечто большее.

8. Из основ вытекает, что религия Я враждебна (или безразлична) к обычному эгоизму, так как эгоизм есть абсолютизация (также и по отношению к высшему Я) чисто внешних, функциональных проявлений и прихотей индивидуальности и в определенном смысле есть предательство по отношению к высшему Я[15].

Кроме того, очевидно, что религия Я не есть религия обожествления человека или его личности (так как здесь присутствует идея трансцендентного, зачеловеческого Я, которая снимает все, что относится к человеку).

С другой стороны существует разница между всеми «божескими» религиями и религией Я. Даже в том случае, когда под Богом подразумевается высшее Я, сосуществующее также и в личном Я посвященного, ибо тут абсолютизация идет по линии качества божественного; абсолютизация же в религии Я идет в плане солипсизма и такое противопоставление низшего Я высшему, «субъективного» божественному здесь теряет свой смысл, ибо в солипсизме все, что относится к собственному Я — абсолютно и речь может лишь идти о своего рода раскрытии этой абсолютности в самой себе. Лично-конкретное, наличествующее ("этость") и абсолютное связываются в единую мистическую реальность.

9. Возможна ли этика в этой религии? Я имею в виду не этику по отношению к себе, а внешнюю этику — по отношению к миру не-я. Разумеется, к атому миру, учитывая элемент солипсизма в религии Я, относятся другие люди. Здесь может быть по крайней мере три варианта:

а) мир не-я, как небытие в форме существования, не заслуживает того, чтобы его принимали всерьез в метафизическом смысле этого слова. (Всерьез можно принимать только себя.)

Отсюда к миру не-я вытекает глубоко внутреннее подспудное безразличие.

Например, другого человека нет необходимости ненавидеть именно потому, что он не стоит этого, как призрак. Всякая ненависть (которая есть более зависимое чувство, чем любить) подчеркивает «реальность» объекта, поэтому она противна религии Я. Все это относится также и к другим негативным чувствам и действиям (корысть, убийство и т. д.);

б) существует одно (одна сторона, вариант, разумеется не неизбежный) понимание мира не-я, как своего рода отчужденной области Я, чье отчуждение и несуществование должны быть уничтожены возвращением к моему Я.

С этой точки зрения возможна любовь (совершенно искренняя) к миру не-я, в том числе и к другим людям в особенности, понимаемая как сублимация любви к себе; сублимация, предвкушающая будущую полноту и, кроме того, обладающая моментом дальности.

В этом случае в «другом» скрыто любят самого себя;

в) наконец, возможно, не углубляясь в загадочность мира, как существования несуществования, чисто условно принять мир так, как будто он был бы реален, т. е. сознательно принять некие правила игры.

Тогда также можно соблюдать традиционную мораль (хотя, она, конечно, в этом случае будет чуть условна; тем более центральный интерес все равно сосредоточен в Я).

10. В религии Я необходима не только вера, но и наличие хотя бы некоторой реализации Я.

Кроме того, необходима известная тенденция, тенденция солипсической яйности и любви. Нужна, по крайней мере, медитация о себе в метафизическом плане (в сфере религии Я).

11. Существует порыв (любовь, медитация, молитва, предчувствие, направленные к Я как к своему Запредельному). В этом одна из особенностей порывов к Я-высшему. (Но одновременно оно ведь мое Я!)

В сближении же с Я-данным увеличивается биение непосредственного. Но можно также любить (абсолютизировать) свой настоящий момент как «сублимацию» (или предвкушение) Высшего Я[16].

12. Спасение по этой религии, следовательно, исходит из некоего сокровенного сочетания веры и бытия. Из их дальнейшего раскрытия и взаимодействия. Из медитации. Из «вхождения» в метафизическую реальность. Из Любви к Себе. Из реализации высшего Я.

Postscriptum

Это учение создалось у меня в Советском Союзе, в юности, еще задолго до моего близкого знакомства с метафизикой Востока. Таким образом, в Москве создался некий новый культ, некая новая «религия».

Я считаю необходимым отметить здесь ряд важных моментов, в том числе и таких, которые относятся к «связи» между традиционными учениями и этим.

1. Естественно, можно только условно применить слово «новый» к тому, что относится к вневременной сфере. Поэтому в религии Я скорее идет речь о новом подходе к таким чисто традиционным реалиям как Self (Atman). Однако именно новый подход создает «новую» религию.

2. Термин «религия» здесь носит весьма условный характер. Прежде всего религия Я лежит вне сферы религий Откровения вне сферы «исторических» и вообще «объективизированных» религий.

С одной стороны, это — выражаясь общепринято — "личная"[17] религия, т. е. религия микрокосма, вернее, религия абсолютного микрокосма, т. е. уже «снимающая» микрокосм. С другой стороны, — это скорее не религия, а метафизическое виденье (что сближает ее с восточными учениями, при существенных, однако, различиях).

Соединяя эти два момента, можно сказать, что это некое «прирожденное», точнее априорное, метафизическое виденье, причем это метафизическое виденье направлено в совершенно иное измерение, чем то, о котором идет речь в «объективизированных» религиях.

Поэтому, как это не покажется странным, религия Я, как «личная» религия, как религия "микрокосма"[18] может в принципе и при желании совмещаться с обычной «объективизированной» религией.

Иногда в Москве пользовались такими терминами для «уяснения» этой религии: а) индивидуальная религия. Но термин «индивидуальный» бессмыслен, когда речь идет о чисто метафизических сферах. Видимо, пытались подчеркнуть момент моего Я в этой религии. Более удачен поэтому был другой термин: б) солипсическая религия. Однако солипсизм в религии Я не имеет свой ординарный смысл; в) экзистенциональная религия, поскольку концепция Я связана с бытием, и поскольку — с этой точки зрения — речь идет об абсолютизации самобытия.

Впоследствии я пришел к выводу, что то, что я имел в виду под религией Я, является не религией и даже не метафизическим виденьем, а третьим путем, отличным как от религии, так и от метафизики (понимая под последней ее известное определение в "Sophia Perrenial"), Это третье (т. е. третий способ «вхождения» в абсолютную сферу) я назвал "утризмом"[19]. Но в тексте я оставил термин «религия», сохранив все в первоначальном виде. Согласно моему пониманию утризм — это такой способ «вхождения» в трансцендентную сферу, который опирается на априорную, внутреннюю метафизическую данность (реальность), присущую какому-либо человеку или группе людей.

3. Очевидно, "утризм Я" наиболее близок к концепциям Востока (особенно к индуизму). В чем же тогда состоит суть нового подхода?! И в чем различие? Различие подчеркнуто в самом тексте "Религия Я", где говорится, что на Востоке абсолютизация направлена только на Высшее Божественное Я, "абсолютизация же в религии Я идет в плане солипсизма, и такое противопоставление низшего Я высшему, «субъективного» — божественному здесь теряет свой смысл, ибо в солипсизме все, что относится к собственному Я — абсолютно и речь может лишь идти о своего рода раскрытии этой абсолютности в самой себе".

Нужно сказать об этом кое-что дополнительно. Различие состоит таким образом в некотором «странном» повороте, во взгляде на Абсолют с как бы «личностной» точки зрения, в подчеркивании связи с Абсолютом моего, данного, конкретного бытия, и в некоем таинственном проецировании Абсолюта на все ступени самобытия.

Можно привести также частный пример, проясняющий хотя бы одну, пусть «формальную» сторону различия. В своей работе "The Quest of the Overself" P. Brunton[20] пишет, что существует только одно Сверх-Я для всех людей (а не множество Сверх-Я для множества людей). Фактически это — разумное упрощение, при котором в целях доступности для понимания устраняются многие моменты, например, то, что понятие о количестве относится только к нашему миру, а сфера Self находится по ту сторону не только чисел (включая и единицу), но даже по ту сторону Единства (хотя и, разумеется, по ту сторону всякого Разделения).

Поэтому, оставаясь в «пределах» Традиции, вполне, я думаю, правомерно противоположное утверждение: существует только мое Self, т. е. можно полностью игнорировать множественность сознаний вообще. Это просто иной подход к одной и той же реальности. К тому же парадокс это — своего рода банальность метафизики. Такое представление, конечно, ближе к концепциям утризма Я.

И, наконец, следующее о различиях. Новый подход как известно, создается также определенной метафизической «окраской» определенным упором на те или иные, если можно так выразиться, качества Self. В данном случае в утризме Я «упор» делается на абсолютный сверхчеловеческий нарциссизм. По существу, это та самая знаменитая Бесконечная Любовь Бога к Самому Себе, о которой говорили средневековые христианские мистики (опять-таки, при новом под' ходе).

Конечно, с другой стороны, может возникнуть вопрос о чуждости "религии Я" по отношению к Традиции. Поэтому следует отметить, что вопрос: является ли утризм Я новым подходом в пределах Традиции или она вносит посторонние ей элементы, не так уж ясен и прост. Я склонен все-таки считать, что это новый подход. Однако внесение таких, например, радикальных моментов, как «абсолютизация» всех ступеней самобытия в утризме Я может вызвать законное сомнение. Возражения на это сомнение тоже, тем не менее, существуют:

"абсолютизация" низших ступеней самобытия в утризме Я носит специфический характер и не направлена против реализации Self (иначе это было бы чистым сатанизмом). Таким образом, эта «абсолютизация» носит не-абсолютный характер (однако только по отношению к своему же высшему Я) и в то же время носит абсолютный характер, поскольку все ступени самобытия относятся к моему Я и к тому же они "особым образом" связаны с высшим Я.

Таким образом, если при определенном подходе, например, «эго» и «тело» являются препятствиями, то здесь их иллюзорный и негативный характер выносится за скобки, отбрасывается вообще, как не имеющий отношения к сфере Я, а подчеркивается «яйность» всех ступеней самобытия и т. д. (Сами «эго» и «тело» при этом, собственно говоря, перестают быть таковыми, если заходить слишком далеко; однако и будучи таковыми они берутся не с их негативной стороны.)