"Александр Кириченко. Москва, метро "Маяковского"" - читать интересную книгу автора

"Патио-пицца" у метро "Маяковского"

- И вообще, меня с самого начала очень мало интересовали подробности этой
истории, - неожиданно перебивает он мой монолог. - Я думал, ты в курсе, что
я очень ненадолго в Москве. Мне интересно было рассказать тебе о таблетках,
но нет ни малейшего желания выслушивать твои сопутствующие проблемы, - он,
как всегда, неподражаем в своем прямолинейном хамстве.
- Значит, ты твердо решил вернуться к себе?
- Ты - третий только за сегодняшний день, кто меня об этом спрашивает.
Да, решил я твердо.
За столиком повисает пауза. Он курит, делает небольшие глотки виски. Я
пью кофе. Потом начинаю копаться по карманам в поисках сигарет. Он смотрит
на мои усилия совершенно индифферентно. Ему даже в голову не приходит
предложить мне свой "Парламент".
- А если я предложу тебе остаться? - я делаю заметное ударение на первом
местоимении.
Он стряхивает пепел и очень жестко вколачивает в ответ хорошо продуманные
фразы:
- Я не могу предложить Москве ничего такого, чего здесь не было бы. За
то, что я - хороший парень, денег мне платить не станут. А быть "kept-boy"
- это не мои принципы.
- Быть кем?.. Я не знаю английского, я говорил тебе...

Воробьевы горы, смотровая площадка

- Farewell to the highland, farewell to the North... - неожиданно
произносит он, глядя куда-то вниз, на Москву-реку, сквозь густой лес. - Hе
понимаю, в чем прелесть этого места...
- Я не знаю английского, - говорю я. - Только немецкий, да и то - слабо...
- Это не имеет значения. Просто мои эмоции. Я цитировал Бернса.
- Ты знаешь наизусть Бернса? - удивляюсь я.
- Только это стихотворение и только в оригинале. Переводы мне не
нравятся, а искать еще что-то - нет желания. Hа текущем этапе жизни, Бернс
- избыточная информация, - выдает он коронную фразу.
Он идет от ограды, от края плозадки в сторону автобусной остановки.
Доходит до урны, бросает туда пустую пачкуиз-под сигарет, методично
вскрывает новую, прикуривает. Я стою в паре шагов от него.
- Пойдем отсюда, - выносит он приговор. - Пошлое место.
Я не спорю - я ловлю себя на мысли, что вообще не спорю с ним. Самван -
это стихийное бедствие, которое можно только переждать, бороться с ним -
бесполезно. Мы идем по проспекту в сторону метро. Он молча курит, я
лихорадочно соображаю, о чем с ним можно говорить - тему "Hорвира" мы
исчерпали, а другие темы он запросто может обрубить под маркой "избыточная
информация". Hеожиданно он останавливается около лужи на асфальте, потом и
вовсе садится на корточки. Мне кажется, что я вижу ребенка, лет шести. Этот
ребенок, стряхивая пепел в лужу, вдруг выдает:
- Сбылась мечта идиота - увидеть Москву изнутри. Пожить тут. Только в
Мавзолей и осталось сходить - а так уже все видел. А вот теперь вопрос -
ехать смотреть Лос-Анджелес или продаться-отдаться кому-нибудь и зажить
спокойной жизнью сытой свиньи? Что гребет под себя все, и дерьмо тоже... -