"Алексей Кирносов. Свидание с морем " - читать интересную книгу автора

Ларисину грамоту.
В кабинете Марины Алексеевны никого не было, дверь раскрыта, на коврике
у порога развалился разморенный жарой Тюбик. Игорь погладил псу нежное
брюшко (сахару, так как на полдник не ходил, в кармане не оказалось),
посмотрел на грамоту через раскрытую дверь, пожалел, что нет обычая
приклеивать к грамоте фотографическую карточку, как на всякий важный
документ, и вдруг подумал, что как же эта ценная грамота висит здесь без
охраны, и никого нет, и кто-нибудь может забраться и похитить ее. Стало
тревожно на душе.
- Ты, Тюбик, смотри хорошенько охраняй дверь, - сказал он псу. - Никого
не впускай, а если кто заберется и полезет за Ларисиной грамотой, сразу
кусай и гавкай, ладно?
- В-ваф, - сказал Тюбик.
Мол, я постараюсь, а ты в следующий раз не забывай про сахарочек.
Стараться сейчас не потребовалось. Вернулась Марина Алексеевна, в руках
она несла папку с бумагами.
- Судаков? Здравствуй, очень хорошо, что ты здесь оказался. Сбегай,
пожалуйста, в ангар, передай эту папку Захару Кондратьевичу.
Игорь проявил любопытство:
- А что здесь?
- В этой папке большой праздник, - ответила Марина Алексеевна
загадочно. - Больше пока никто знать не должен.
Игорь побежал вниз.
На берегу ребята из отряда моряков пилили доски и что-то угловатое
сколачивали. В ангаре Дунин красил желтой краской водный велосипед. Захар
Кондратьевич возился с радиоаппаратурой.
- Здрасте, - сказал Игорь. - Вам от Марины Алексеевны.
Захар Кондратьевич взял папку, сказал: "Наконец-то", раскрыл ее и,
углубившись в чтение, прошел в свою комнату.
- Сценарий принес? - сказал Дунин.
- Какой сценарий?
- Праздника Нептуна.
- А что такое "сценарий"?
- Ну, вроде пьесы. Когда написано не как рассказ, а с действующими
лицами и исполнителями.
- Вот оно что, - сообразил Игорь. - Марина Алексеевна сказала, что в
папке большой праздник, а больше никому пока знать не надо.
- "Никому" - это зрителям, - сказал Дунин. - А нам с папой придется
наизусть выучить...
Игорю снова стало хорошо в ангаре, с Дуниным. Обида, конечно,
помнилась, но почему-то теперь не обижала, прошло горькое ощущение.
- Давай помогу красить, - сказал он и взял из банки с керосином
аккуратно перевязанную кисть.
- Помоги... Крась тот борт, - указал Дунин. - На палубу вокруг не очень
капай.
- Вообще капать не буду.
Он макнул кисть в банку с краской, как полагается по науке, на четверть
длины ворса, повернув ворсом вверх, мигом донес до борта и провел по
выпуклой поверхности ровную желтую полосу.
- Ловко, - одобрил наблюдавший за ним Дунин. - В какой артели научился?