"Алексей Кирносов. Свидание с морем " - читать интересную книгу автора

пальцах. - Небесная танцовщица...
И тут Игорь впервые увидел прекрасную танцовщицу, летящую в
стремительном танце.
- Все-таки непонятно, - заметил он. - Как это получается? Ведь криво и
косо, одно тоньше, другое толще, ни на какого человека не похоже, и вообще,
простой сучок, а все равно красиво. Почему так, Иван Иванович?
Иван Иванович потрепал его по волосам:
- Сейчас, Игорек, ты приближаешься к величайшему открытию в своей
жизни: красоте тесно в рамках действительности, она в них задыхается,
красоте нужны широкие одежды твоего вымысла. Но это не значит, что твое
творчество может противоречить действительности или что кору за тебя обязан
сдирать кто-то другой.
Иван Иванович мягко дернул мальчика за вихор и отошел к другим ребятам.
- Во! - сказал Коля, подняв вертикально указательный палец.
- Что "во"?
- Те самые слова!
К концу занятия только половина коры была снята с будущей танцовщицы.
Игорь устал и вспотел.
От долгого сидения согнувшись заныла спина и заболели плечи.
Появился Дунин.
Игорю показалось, что Дунин просочился в щелочку между камнями забора.
- Помнишь?
- Все время, - сказал Игорь.
- Сегодня кино отменяется, после ужина будет массовка, картину не
привезли. Встретимся на Фестивальной площади на скамейке у третьего
кипариса, считая от музсалона. Все подробности я продумал. Полное молчание,
никому ни слова.
- Спрашиваешь. Что я, дурак?
- Иногда немножко есть... Даже ей самой ни слова! Вся тайна успеха в
соблюдении тайны.
Сказал - и растаял за дверной сеткой.

Глава седьмая

Утром солнце деловито выбегает из-за горы, быстро поднимается к месту
исполнения своих обязанностей и зависает там раскаленным белым шаром. Если
одну секунду посмотреть на него раскрытыми глазами, потом минут пятнадцать
ничего не будешь видеть, а в глазах появится резкая боль. Так что лучше не
надо.
Днем солнце плывет по небу довольно медленно. Но когда после ужина
выходишь из столовой, оно прямо на глазах катится вниз, и не успеешь дойти
до отряда, как светило проваливается в ущелье между головой и грудью Спящей
Красавицы, и сразу спадает жара. Все меняется. Только что на дорожке лежала
длинная тень от кипариса, и вдруг ее не стало. Ничто тебя не слепит, и можно
больше не щуриться. Небо стало синим-синим, а горы розовыми.
И главное, безо всякой команды наступила чудная, невыразимая тишина.
Самые несносные девчонки перестали визжать. Не доносится из судомойки грохот
кастрюль и ложек. Никто не вопит на весь лагерь: "Тетю Шуру не видали?!"
Дневные птицы не перекликаются, а ночные цикады еще не включили свои
звукогенераторы. Куда-то пропало чавканье насоса, который толкает по