"Ганс Гельмут Кирст. Фабрика офицеров (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Начнем, с богом! - сказал генерал.
Катер вздрогнул: он, хотя и был ответственным за церемонию, не имел
понятия, что же делать дальше. Но так как он все еще намеревался
переложить решение проблемы на Крафта, то бросил на него одновременно
умоляющий и требовательный взгляд. "Ну же, Крафт, действуйте!" - прошептал
он. И чтобы придать весомость своему приказу - так как это был все же
приказ, - он подтолкнул Крафта вперед.
Крафт опять чуть было не съехал прямо в отрытую могилу. Но ему удалось
удержаться, и он скомандовал фенрихам, стоявшим возле гроба:
- Опускайте!
Фенрихи немедленно подчинились приказу. Гроб с шумом опустился вниз.
Застучали комья промерзшей земли. Присутствующие со смешанным чувством
следили за этим, так внезапно затянувшимся представлением.
- Соединим души наши в безмолвной молитве, - предложил обер-лейтенант
Крафт. К счастью, эта его довольно неясная формулировка имела тоже
характер приказа. И все участники траурной церемонии, казалось, занялись
тем, что им было предложено. Они опустили головы и задумались, причем
пытались проделать это по возможности с более или менее серьезными лицами.
Вряд ли кто-нибудь из офицеров думал, однако, о лейтенанте Баркове,
гроб которого был уже почти не виден. Большинство из них были даже
малознакомы с покойным. Лейтенант Барков, как и многие другие
офицеры-инструкторы, находился в военной школе всего лишь четырнадцать
дней. Это был человек, державшийся всегда очень прямо, с соблюдением
определенной дистанции, заботящийся о своем внешнем виде, с юношеским
замкнутым лицом, рыбьими глазами и постоянно энергично сжатыми губами;
офицер, как из детской книги с картинками, представитель молодежи, верящей
в Германию и готовой на все.
Один из фенрихов прошептал: "Он и не хотел ничего другого". Это
прозвучало почти как молитва, по крайней мере - на некотором удалении.
- Аминь, - провозгласил обер-лейтенант Крафт.
- На этом закончить! - сказал генерал-майор Модерзон.
Приказ, отданный генералом, застал присутствующих врасплох. Как
пистолетный выстрел над ухом! Они посмотрели друг на друга - кто в легком
замешательстве, кто озабоченно. Приказ, отданный подчиненным, делавшим
вид, что они предаются молитве, имел определенное сходство с неожиданным
ударом по мягкому месту.
Не сразу даже до искушенных участников траурной церемонии дошло, в чем
же, собственно, состояла необычность приказа - это был приказ, шедший
вразрез с предписанным церемониалом. Ибо могила еще не была засыпана
землей, не были возложены венки, и не был дан салют. Тщательно
спланированный, четырежды отрепетированный ход погребения был внезапно
прерван одной-единственной фразой.
Но это было распоряжение человека, имевшего власть.
- Господа офицеры свободны, - распорядился капитан Ратсхельм как
старший по должности. Ему представилась прекрасная возможность проявить
инициативу. Генерал сумеет это оценить, потому что их инициативе
придавалось особое значение. - Фенрихам возвратиться в казармы. Далее - по
распорядку дня.
Почти без всякого переходного момента участники траурной церемонии
стали расходиться. Офицеры группами поспешили к выходу с кладбища. Капитан