"Владимир Киселев. Девочка и птицелет " - читать интересную книгу автора

воспитывали и не били собственных детей. Детей обманывают для их же пользы.
Чтобы, когда они вырастут и станут взрослыми, они хорошо знали, что
обманывать нельзя.
И горько мне было думать, что это не мой отец, которого я и не знаю,
оставил нас с мамой, а мама со мной оставила его, и что мой папа не был
таким человеком, какой, как я себе представляла, в трудную минуту помог нам,
поддержал нас, сказал, что не допустит, чтобы моя мама осталась без мужа, а
я без отца, а был тем самым человеком, из-за которого мол мама ушла от моего
отца... Я много раз читала о таком в книгах, но никогда не думала, что
столкнусь с этим сама.
Конечно, правильнее всего было бы сейчас подняться, надеть платье,
выйти из-за занавески, которая отгораживает меня от этих людей, и сказать
им: "Я все слышала. Я не спала. Я еще прежде об этом догадывалась. Меня
обманывала мама. Меня обманывал папа. Но ведь и вы, родной мой отец, меня
обманывали, если столько лет молчали. Значит, я вам совершенно не нужна..."
Но я понимала, что этого нельзя сделать, что я тоже втянута в эту
странную игру, которая больше всего напоминала мне нелепое развлечение,
какому предавались мы в детском саду: одна из девочек читала стишок, а
другие ей отвечали. Стишок был такой:

Барыня прислала сто рублей:
Что хотите, то купите,
Да и нет не говорите,
Белого и черного не покупайте...

"И так далее, и так далее", как говорит мой отец. Точно так и в
человеческой жизни - кажется, что можешь делать все, что хочешь, а
оглянешься, и выяснится, что и того нельзя, и этого не следует.
А они тем временем разговаривали, как совершенно чужие люди, о каких-то
давних общих знакомых, о том, как я учусь, и мама сказала, что на "отлично",
как будто что-то изменилось бы, если б она сказала правду. А он говорил, что
у его мальчиков тройки. И я уже не знала, так ли это, а может быть, они
отличники и он говорит это для того, чтобы маме было приятно, что у нее
дочка-отличница, а у него мальчики-троечники.
Я им просто не верю. Все, что они говорят, нужно принимать с большой
поправкой, со скидкой. И я подумала, что если бы люди так поступали не в
духовной, а в материальной области, то продавцы в магазинах взвешивали бы
товары не на весах, а просто на ладони, деньги бы за это платили в крепко
запечатанных и плотно завязанных пакетах, а на книгах бы заклеивали названия
и авторов...
И под эти разговоры о том, где и кто был в отпуске, и какая температура
в июне в Новосибирске, где живет теперь мой бывший отец, и о том, какие полы
лучше - паркетные или покрытые пластмассовой плиткой, я заснула.
Утром я проснулась первой - папа поздно встает после дежурства. Я пошла
на кухню с чувством, что в комнате было что-то странное. И вдруг сообразила:
на блюде лежали все яблоки, груши и виноград так, как их с вечера уложила
мама. Их никто не тронул. Им было не до этого.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ