"Эфраим Кишон. Кишон для гурманов (кулинарные сатиры и советы для тех, кто всегда торопится)" - читать интересную книгу автора

кухни. Сияя улыбкой, он нес в руке увесистый пластиковый пакет:
- Я добавил еще парочку косточек, - сказал он.
Это были по меньшей мере 15-фунтовые мослы слона, сдобренные
всевозможными ливерными ошметками и прочими остатками еды, найденными в
мусорном баке ресторана "Мартин и Майглок".
Мы взяли мешок с энергичными выражениями благодарности, высыпали дома
его содержимое перед Франци и убежали. Франци сожрала почти всю эту пакость
с огромным аппетитом. Только к стейкам она не притронулась.
В следующие выходные, чтобы быть немного умнее, я изменил свою
стратегию:
- Г-н Майглок, будьте добры, запакуйте оставшееся мясо для песика.
Только больше не добавляйте ничего другого, пожалуйста.
- Почему? - удивился г-н Майглок. - В нашей кухне валяется так много
лакомства для вашего любимца.
Я разъяснил ему положение вещей:
- Наша Франци - очень избалованное животное. Ест одни стейки. Ничего
кроме стейков. Прямо с гриля.
В этом месте в разговор вмешался кудрявый умник с соседнего столика:
- Вы делаете большую ошибку, уважаемый. Вы потеряете бедное животное
из-за несоответствующего питания.
Умник представился как ветеринар и, невзирая на мои протесты, выступил
во всеуслышание с целым докладом:
- Самое вредное для пищеварительного тракта вашего песика является
жареное и печеное мясо. Возможно, он перестанет расти и развиваться. Какой
он у вас породы?
- Карликовый пудель, - злобно огрызнулся я. - И кроме того, она собака.
При этом я повернулся к зануде спиной и попросил г-на Майглока, если уж
он так хочет добавить что-то еще, стейки упаковать отдельно.
Вскоре г-н Майглок принес скрученные стейки, тщательно завернутые в
газетную бумагу.
- Что это? - опешил я. - У вас нет пластикового пакета?
- А зачем? - спросил г-н Майглок.
Я промолчал. Как прикажете вдалбливать этому идиоту, что мне не
доставит никакого удовольствия есть стейк, на который налипли остатки
передовицы? По пути домой я вышвырнул газетный пакет в окно автомобиля.
Но так легко сдаваться я не собирался. В следующую субботу мы появились
с нашим собственным пластиковым пакетом, и умничающий ветеринар вынужден был
в бессильном гневе смотреть, как мы заталкиваем вредный материал в
безукоризненно гигиеническую упаковку.
Пир продолжался три дня и три ночи. У нас был стейки на ужин, стейки на
обед, стейки на завтрак. Франци лежала рядом, внимательно наблюдала за нами
и презрительно отвергала предлагаемое ей счастье.
- Эфраим, - вздохнула самая лучшая из всех жен, когда мы в субботу
снова усаживались в "Мартин и Майглок". - Эфраим, я не хочу больше видеть
стейки, не говоря уже о том, чтобы их есть.
Она говорила от всей души, от всего сердца и желудка. Дети тоже
захлопали в ладоши, когда мы заказали шницели. И мы заказали их для верности
у г-на Мартина.
Г-на Майглока, этого любезного болвана, такой поворот событий не сбил с
толку. После того, как мы покушали, он приволок туго набитый остатками