"Диана Кизис. Последний штрих " - читать интересную книгу автора

пассажирка чудесным образом уцелела. Она сама выбралась из машины и вызвала
по сотовому службу спасения. Скорость такси установили с помощью какого-то
анализа трения. Зак, если не беседовал с нейрофизиологом Сесил, встречался с
адвокатами, занимавшимися несчастными случаями, и составлял иски о
возмещении ущерба.
День пятый. По дороге в больницу я вдруг почувствовала, что не могу
дышать. На меня словно бы что-то давило. Мне казалось, что вот-вот зазвонит
сотовый и Зак скажет, что Сесил умерла или что она больше никогда не будет
ходить и говорить. Доктора, словно Кассандры в белых халатах, твердили, что
могут пройти недели и даже месяцы, прежде чем проявятся все последствия
травмы. Возможны хроническая усталость, амнезия, проблемы со зрительной
памятью, изменение личности... Мы молча выслушивали этот жуткий перечень
осложнений. Сесил по-прежнему не разговаривала. К ней все еще не пускали
посетителей. У торгового автомата я разговорилась с женщиной по имени
Стелла. Автомобиль ее мужа перевернуло на 101-м высокоскоростном шоссе. У
него, как и у Сес было травматическое повреждение мозга, и с тех пор, как он
пришел в сознание, он был сам на себя не похож: орал на жену, переворачивал
подносы с едой, метался по коридорам и бился в припадках. Медсестры
объясняли ей, что это всего лишь стадия выздоровления, которая при удачном
стечении обстоятельств бесследно пройдет, но Стелла была вся измотана.
Она-то думала, что муж, когда очнется, будет прежним.
- Крепитесь, что мне вам еще сказать. - Прежде чем уйти, Стелла
положила мне на плечо дрожащую руку. - Кости срастаются быстрее, чем
исцеляется мозг.
Я долго смотрела ей вслед. Когда ее бедра в синих джинсах, вильнув в
последний раз, скрылись за углом, я вдруг бросилась в другую сторону.
Промчалась по больничному коридору, пересекла вестибюль, спустилась по
лестнице на автостоянку и, зажав рот рукой, кинулась прямиком к своей
машине. Я залезла внутрь, захлопнула за собой дверь и разревелась во всю
мочь, как ребенок.
- Какого черта! - завопила я, ни к кому конкретно не обращаясь, разве
что к машинам, и сама не узнала своего голоса. Я захлебывалась слезами, из
носа текли сопли. - Какого черта! - снова заорала я.
- ...черта! - эхом откликнулась автостоянка.
Я начала колотить рукой по баранке. Было больно. Мне стало легче.
- Какого черта? Какого черта? Какого черта?
Немного успокоившись, я завела машину и поехала домой. Я открыла дверь,
легла в постель. Все это время у меня по щекам не переставая текли слезы. Я
оплакивала Сесил. Оплакивала Зака, Брин и саму себя. Я плакала, потому что
не знала, что ее ждет дальше. Я была лишена даже этого утешения.
На следующее утро я сидела с Брин и потягивала безалкогольное пиво. На
коленях у меня лежат нечитаный журнал. Я как раз собиралась спросить Брин,
стоит ли мне пить вторую банку пива "Ред булл", когда вдруг увидела своего
брата Генри. Он торопливой походкой направлялся к нам по больничному
коридору, развязывая на ходу галстук. За собой он катил чемодан: должно
быть, прямо из аэропорта (он работал в Сакраменто при "Астродоуме").
Казалось, вот сейчас он разорвет на груди рубашку и откроет нашему взгляду
огромную татуировку в виде буквы "С" - в честь города Сакраменто.
Генри обнял меня и притянул к себе.
- Вот дьявол! - сказал он и обхватил другой рукой Брин, которая уже