"Том Клэнси. Игры патриотов" - читать интересную книгу автора

Сойдя на землю, он перестал тревожиться. - Син никогда не расколется. Кто
угодно, но не Син с его-то девчонкой, которая уже пять лет как в могиле от
шальной пули десантника.
Его, конечно, никто не встречал. Все другие участники операции уже
вернулись, снаряжение с уничтоженными отпечатками пальцев, выброшено на
помойку. Только он и рисковал быть опознанным, однако он был уверен, что этот
Райан не сумел толком рассмотреть его. На всякий случай он еще раз прокрутил в
памяти события того дня. Нет. Только удивление да боль были на его лице.
Американец не мог ничего разглядеть, иначе его словесный портрет уже был бы в
газетах - с описанием лохматых волос и очков - и то и другое фальшивое.
Закинув саквояж за плечо, он направился к месту парковки, шаря в кармане в
поисках ключей. В Брюсселе эти ключи взбудоражили детектор металла в аэропорту
- то-то смеху! Он улыбнулся впервые за весь день. А денек был ясный, солнечный
- настоящая ирландская осень. У него был новенький БМВ - отличная машина. Раз
уж выступаешь в роли бизнесмена, то надо чтобы все ей соответствовало. И он
выехал на дорогу, ведущую к убежищу - дому, где ему ничего не грозило. Голова
его уже была занята разработкой следующих двух операций. Обе они потребуют
массу времени, но время было единственным, чем он располагал в неограниченном
количестве.

Было довольно легко угадать, когда приходило время для очередной порции
обезболивающих. Райан бессознательно сгибал левую руку. Это не ослабляло боли,
но вроде бы чуть-чуть перемещало ее куда-то в мышцы и сухожилия. Однако, как он
ни старался, боль мешала ему думать. Он помнил всю эту телевизионную дребедень,
где детектив или иной какой записной герой, будучи ранен в плечо, полностью
выздоравливал к моменту, когда фильм прерывался ради очередной рекламы. Плечо -
во всяком случае, его, а не киногероя - это сложная конфигурация костей,
которую пуля, всего лишь одна пуля слишком легко может разрушить. По мере
приближения часа приема болеутоляющих он все отчетливее чувствовал, как кости
зазубренными концами трутся друг о друга "при каждом его вздохе, и даже мягкое
касание пальцами правой руки клавиатуры компьютера отдавало в плечо. Пришлось
отказаться от компьютера. Райан лежал, уставясь глазами на настенные часы.
Впервые он с нетерпеньем ждал появления Киттивэйк, которая дарует ему
химическое блаженство.
Но это лишь до момента, когда он вспомнил о своих страхах. Тогда, в
Бетесде, спина у него так болела, что вся первая неделя была сущим адом. Он
понимал, что теперешняя рана не шла ни в какое сравнение с той, но тело ведь не
помнит прошлой боли, оно ощущает теперешнюю - сейчас и тут. Он заставил себя
вспомнить, что тогда болеутоляющие средства свели его муки к терпимому
пределу... но только потому, что врачи там оказались слишком щедры на дозы.
Ведь отвыкание от морфина было куда страшнее самой боли. Это тянулось целую
неделю, когда потребность в морфине, казалось, превратила все его тело в некую
абсолютную пустоту, в глубине которой где-то там обреталось его "я", одинокое,
покинутое и жаждущее... Райан встряхнул головой. Боль стрельнула в левую руку,
и он заставил себя принять ее как должное. "Я не хочу повторения этого.
Никогда".
Дверь отворилась. Но это была не Киттивэйк - до приема лекарств оставалось
еще четырнадцать минут. Райану показалось, что там, за дверьми, кто-то в
военной форме. И точно. В палату вошел офицер лет тридцати с корзиной цветов,
за ним - другой, и тоже с цветами. Одну корзину украшали алые и золотистые