"Том Клэнси. Все страхи мира (Джек Райан #6)" - читать интересную книгу автора

ровно в семь молодой священник-иезуит Герман Шернер, личный секретарь
Франсиско Алкальде, отца-генерала "Общества Иисуса", принялся разбирать
почту, прибывшую за ночь. Факс из Америки оказался третьим сверху и сразу
привлек внимание молодого священника. Шифрованные документы не были чем-то
новым в его работе, но все-таки и не являлись каждодневным событием. Код,
предшествующий посланию, указывал на имя его автора и срочность. Отец Шернер
поспешно просмотрел остальную корреспонденцию и взялся за расшифровку.
Процедура являлась зеркальным отражением того, чем занимался отец Райли
в Вашингтоне, только все было наоборот. Вдобавок Шернер отлично печатал. С
помощью оптического сканера он перенес текст на персональный компьютер и
включил программу дешифровки. Отклонения от текста, намеренно введенные для
того, чтобы затруднить расшифровку, вызвали некоторые затруднения, но отец
Шернер легко справился с ними, и расшифрованный экземпляр письма - все еще
на классическом греческом языке, разумеется, - выскользнул из принтера. На
все потребовалось только двадцать минут, тогда как Райли потратил три
нелегких часа. Молодой священник сварил кофе для себя и своего патрона и,
держа в руке вторую чашку, прочитал письмо. Как это поразительно, подумал
Шернер.
Его преподобие Франсиско Алкальде был пожилым, но на удивление
энергичным мужчиной. В свои шестьдесят шесть лет он неплохо играл в теннис
и, по слухам, катался на лыжах с его святейшеством папой римским. Высокий и
худой, ростом в шесть футов четыре дюйма, с густой гривой седых волос,
ниспадающих на глубоко посаженные проницательные глаза, Алкальде был
человеком изумительной образованности и интеллекта. Он блестяще владел
одиннадцатью языками и, не стань священником, занял бы место лучшего
специалиста по средневековой истории в Европе. Однако Франсиско являлся
прежде всего священником, верховным главой иезуитов, и административные
обязанности постоянно сталкивались с его стремлением преподавать и служить
пастором в какой-нибудь отдаленной церквушке. Пройдет несколько лет, он
оставит пост главы самого большого и мощного ордена римской католической
церкви и опять вернется к любимому занятию - чтению лекций в университете,
просвещению юных умов и будет покидать университетский кампус лишь затем,
чтобы отслужить мессу в небольшом рабочем приходе, занимаясь там обычными
человеческими заботами прихожан. Это, думал он, станет величайшим
благословением в его жизни, переполненной разными событиями. Отец Алкальде
не был идеальным человеком, и нередко ему приходилось выдерживать борьбу с
собственной гордыней, все время сопутствующей его высочайшему интеллекту,
стараясь - не всегда успешно - соблюдать смирение, так необходимое для
выбранного им занятия. Что поделаешь, вздохнул он, совершенство - это цель,
которой никогда не достигаешь, и тут же улыбнулся юмору ситуации.
- Гутен морген, Герман! - произнес Алкальде, входя в дверь.
- Бонжиорно, - ответил немецкий священник и тут же перешел на
греческий:
- Сегодня утром есть кое-что интересное.
Кустистые брови Алкальде поползли вверх, когда он взглянул на послание
и жестом пригласил секретаря войти в кабинет. Шернер, взяв кофейник,
последовал за ним.
- Теннисный корт в нашем распоряжении с четырех, - сказал он, наливая
кофе в чашку.
- Чтобы вы получили еще одну возможность унизить меня? - Поговаривали,