"Юрий Кларов. Пять экспонатов из музея уголовного розыска " - читать интересную книгу автора

Обращало внимание большое количество ремней, найденных на ногах трупа, что
давало возможность предположить, что ноги трупа были связаны этими
ремнями...
Возникает серьезный вопрос: представляют ли пять найденных гробов
действительно гробы пяти казненных декабристов?
Местонахождение могил совпадает с рассказами старожилов и литературными
данными. Военная форма первого гроба относится к 20-м или 30-м годам
прошлого столетия...
По определению военных, бывших на раскопках, найденная форма могла
принадлежать только штаб-офицеру, полковнику или подполковнику. Похороненный
был положен в гроб без оружия, а самые гробы были поставлены, по-видимому, в
общую могилу, не в обычном порядке, чересчур тесно один к другому, не так,
как обычно хоронят на православных кладбищах..."
Вот в этой-то траншее, спустя несколько дней после публикации в журнале
статьи, Усольцев и нашел этот медальон, который тут же был у него украден в
трамвае, возвращен на митинге "братьев преступников" в приюте принца
Ольденбургского, затем занял почетное место в музее Петрогуброзыска, а после
смерти Евграфа Николаевича по его завещанию оказался у меня...

- Были ли то действительно останки казненных декабристов? На этот
вопрос трудно ответить безоговорочно. Но для Грани Усольцева, когда он
явился ко мне с просьбой перевести с французского на русский вырезанные на
медальоне надписи, подобного вопроса не существовало. Он не сомневался, что
найдены тела тех, кто в июле 1826 года отдал жизнь за свободу России. Эту
уверенность он пронес через всю свою жизнь, - сказал Василий Петрович. -
Усольцев предполагал - я его тогда же, в июне семнадцатого, посвятил в
историю медальона, - что Давид Марат незадолго до своей кончины подарил
ньеллу кому-то из будущих декабристов, воспитанников Царскосельского лицея,
а тот, в свою очередь, отдал ее одному из руководителей восстания.
Крайне сомнительная версия. Но что интересно, субинспектор
Петрогуброзыска Савин, который во время гражданской войны партизанил в
Забайкалье, рассказывал мне и Усольцеву, что в мастерской Гусино-Озерного
буддийского монастыря, расположенного неподалеку от Селенгинска, ему среди
прочих диковинок показали серебряную шкатулку, изготовленную, по преданию, в
часовой, ювелирной и оптической мастерской, открытой некогда в Селенгинске,
издавна служившем местом ссылки, попавшими сюда на вечное поселение после
отбытия срока каторги декабристами Николаем и Михаилом Бестужевыми.
Рисунки и надписи на стенках этой шкатулки были похожи на рисунки и
надписи, вырезанные на медальоне. Таким образом, Бестужевы, возможно, у
кого-то видели этот медальон.
Усольцев считал, что они видели его у Рылеева.
Усольцев предполагал, что медальон, созданный в разгар французской
революции, был у Кондратия Федоровича Рылеева, когда тот в тревожные и
напряженные дни подготовки декабрьского восстания писал своего "Гражданина":
Я ль буду в роковое время
Позорить гражданина сан
И подражать тебе, изнеженное племя
Переродившихся славян?
Нет, неспособен я в объятьях сладострастья
В постыдной праздности влачить свой век младой