"Жерар Клейн. Развилка во времени" - читать интересную книгу автора

прерывисто зажужжало. Это был аппарат старого выпуска, с диском, как у
телефона.
С пересохшим голосом Жером Боск снял трубку.
- Жером! - послышался голос, - ...Удалось вас найти... Никуда не
уезжайте, ради всего святого! Произойдет... Не...
- Кто со мной говорит?
- Ввв... вы сами, - прошептал голос одному Жерому Боску. - Я уже...
- Не надо уезжать, - отчетливо произнес голос и тут же смолк, словно
убитый последним, невероятным, отчаянным усилием...


* * *

Он поднимается по передвижному трапу, придвинутому к носу самолета.
Войдя в салон первого класса, он останавливается в нерешительности. Его
проводят к креслу возле иллюминатора перед самым крылом самолета, и он
покорно следует за стюардессой. Под ее бдительным взглядом он застегивает
страхующие ремни.
Моторы ревут, и самолет без предупреждения устремляется вперед,
прижимая Жерома Боска к спинке кресла. Он пытается заглянуть в
иллюминатор. Самолет уже в воздухе.
Он пробует представить себе Багамы, Нассо. И постепенно свыкается с
мыслью, что он уже летит. Ему кажется, но он в этом не уверен, что голос
слева, отчетливый и твердый, голос Ибицы, Акапулько, Барбары, от разговора
к разговору все время удалялся, становился все менее разборчивым, в то
время как тот, другой, взволнованный приближался и становился яснее.
Наконец Жером Боск соображает, что стюардесса обращается к нему. Она
протягивает ему голубой листок, свернутый по-особому, как телеграмма. Вид
у нее удивленный.
- Это вам, мсье Боск. Радист извиняется, но ему удалось разобрать
лишь несколько слов. Вокруг полно статических разрядов. Он просил
подтверждения, но ничего не добился.
Жером Боск разворачивает листок и читает всего два слова,
нацарапанных шариковой ручкой: "До скорого..."
- Пожалуйста, - просит он, - пожалуйста, вы не можете спросить у
радиста, на что был похож голос?
- Мсье Боск, - говорит она, - радист не может как следует описать
голос. Он просит его извинить. Он говорит, что передача шла с очень
близкого расстояния, сигнал был очень мощным и, несмотря на помехи, ему
кажется, что, кроме этих слов, ничего не было передано.
Жером Боск видит, как стюардесса отходит, берет микрофон и, набрав
воздуху, произносит глубоким нежным голосом:
- Дамы и господа, прошу внимания! Мы входим в зону воздушных
возмущений. Пожалуйста, погасите сигареты и застегните ваши пояса.
Жером Боск больше не слушает. Сквозь иллюминатор он видит в глубине
только что ясного неба почти черную точку, воздух темнеет и завихряется
над ней, и самолет летит прямо туда. Прямо в зрачок небесного синего ока -
расширяющийся и черный, черный, черный...