"Генрих фон Клейст. Маркиза д'О " - читать интересную книгу автора

Комендант, продолжая писать, отвечал:
- О! Она невинна!
- Как? - воскликнула в крайнем изумлении госпожа Г.-- Невинна?
- С нею это случилось во сне,-- сказал комендант, не подымая головы.
- Во сне? - воскликнула госпожа Г.-- И такое чудовищное событие
могло...
- Дура! - крикнул комендант, бросил бумагу в кучу и вышел из комнаты.
В один из ближайших дней, сидя с мужем за утренним завтраком и
просматривая свежий и еще влажный из-под печати номер газеты, полковница
прочитала нижеследующий ответ:
"Если маркиза д'О. соблаговолит прибыть в дом ее отца, господина Г.,
3-го... в 11 часов утра, то человек, которого она разыскивает, падет там к
ее ногам".
Полковница - не успела она прочитать и половину этой неслыханной
заметки - потеряла способность к речи; она пробежала конец и передала
газету коменданту. Полковник три раза перечитал объявление, как бы не веря
своим глазам.
- Скажи ради бога, Лоренцо, - воскликнула полковница,--что ты об этом
думаешь?
- Негодяйка! - ответил, вставая со стула, комендант. - О, коварная
лицемерка! Десятикратное бесстыдство суки, соединенное с десятикратной
хитростью лисицы, все еще не сравняются с нею, а какой вид! Какие глаза!
Чище глаз херувима! - Так он вопил и не мог успокоиться.
- Но если это хитрость, то скажи, ради бога, какую цель может она при
этом преследовать ? - спросила жена.
- Какую цель? Она хочет насильно навязать нам свой обман, - отвечал
полковник. - Они уже наизусть выучили басню, которую оба - он и она --
намерены нам здесь преподнести третьего в одиннадцать часов утра. А я на это
должен сказать: дорогая дочка, а я-то этого не знал, кто бы мог подумать,
прости меня, прими мое благословение и будь снова ко мне ласкова. Нет, пуля
тому, кто переступит мой порог третьего утром! Впрочем, приличнее приказать
лакеям выгнать его из дома.
Вторично перечитав объявление, госпожа Г. сказала, что, если уж верить
в одну из двух непостижимых вещей, она охотнее поверит в неслыханную игру
случая, чем в такую низость ее доселе безупречной дочери. Но не успела она
договорить, как комендант закричал:
- Сделай одолжение, замолчи! Мне невыносимо даже слышать об этом! - и
вышел из комнаты.
Несколько дней спустя комендант получил по поводу этой газетной заметки
письмо от маркизы, в котором она почтительно и трогательно писала, что,
будучи лишена милости появиться в отцовском доме, она просит направить к ней
в В. того, кто придет третьего числа утром. Полковница как раз находилась в
комнате, когда комендант получил это письмо; и так как она прочла на его
лице выражение смущения и недоумения (ибо если здесь был обман со стороны
маркизы, то какой мотив мог он теперь приписать ей, раз она, по-видимому,
вовсе и не рассчитывала на его прощение), то, ободренная этим, она решилась
предложить план действия, с которым давно уже носилась, тая его в своем
сердце, терзаемом сомнением. В то время как полковник ничего не выражающим
взглядом все еще смотрел на письмо, она сказала, что ей пришла в голову одна
мысль: не разрешит ли он ей съездить на день, на два в В. Если маркиза