"Игорь Кленов. Фауст в космосе" - читать интересную книгу автора

сообщения о невероятных размерах Солнца и звезд, о метеоритах и черном небе
космоса. Возможно, в книге Фауста отразились догадки астрономов и ученых
(может, и самого Фауста), обогнавших свое время, но не смевших высказать
эти догадки от своего имени.
И не исключено, что тем, кто был знаком с книгой, куда легче было
потом поверить еретическим словам Коперника и Джордано Бруно, так как
внутренне они были подготовлены к восприятию революционных понятий о Земле
и небе.
Сообщение о докторе Фаусте было зачитано на очередном заседании
Комиссии по контактам.
- Итак, - сказал председатель, - кто из присутствующих хочет
высказаться?
Члены комиссии переглянулись.
- Скажите, а не мог он быть наркоманом? - осторожно спросил кто-то.
- Таких сведений не сохранилось, - сухо ответил докладчик. -
Разумеется, белена,- опиум и некоторые другие средства в том, же роде были
уже давно известны.
- А как насчет пейотля?
- Фауст умер почти через полвека после открытия Америки. Можно
допустить, что он был знаком и с этим наркотиком.
- Итак, мнение первое: рассказ Фауста - продукт интенсивной
галлюцинации, - подытожил председатель. - Кто еще желает высказаться?
- Предположим на секунду, что Фауста забирают с собой в космос
пришельцы, тогда почему в его рассказе не отмечено явление невесомости? -
спросил физик.
- На аппарате могла действовать искусственная сила тяжести.
- Тогда отчего у Фауста закружилась голова?
- Но вы заметили, что это случилось лишь раз за весь восьмидневный
полет?
- Временная поломка?
- Если хотите.
- Можно предложить и другое объяснение этому умолчанию, - заметил
историк. - "Письмо" опубликовано через 47 лет после смерти Фауста. Мы не
знаем, сколько раз письмо Ионе Виктору редактировалось, сокращалось и
дополнялось, прежде чем оно было напечатано в типографии Иоганна Шписа. Но
если даже это подлинный текст письма, проблема его соответствия
действительным наблюдениям и ощущениям Фауста не становится более легкой.
Достаточно вспомнить подробное описание сказочных драконов. Современники
доктора и народная легенда о нем сходятся в мнении, что Фауст был
весельчаком и мистификатором, обожавшим разыгрывать своих напыщенных
коллег. Вряд ли от него можно ожидать чего-то вроде бортжурнала полета,
даже если бы этот полет вправду состоялся.
- Главное все-таки не в том, о чем Фауст умолчал и почему именно, -
сказал докладчик. - Важно другое: можем ли мы выделить в его письме
картины, какие не было бы в состоянии создать даже самое буйное воображение
человека XVI века. Я предлагаю для конкретного обсуждения четыре пункта: 1)
Черное небо на высоте более 80 километров. 2) Внезапное вращение неба на
восьмой день полета. 3) Площадь обзора и возможность разглядеть те или иные
объекты. 4) Ослепительное и яркое небо.
- Черное небо люди впервые увидели в тридцатых годах нашего века, -