"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

Димка уцепился, и в ту же минуту его потянуло наверх, он оторвался от земли
и повис. Так пан Мальчевский протащил его до самого купола, а потом
отпустил.
- Хорошо, маэстро, хорошо! - бегал поляк вокруг Димки. - А теперь
посмотрим, как с тобой...
Меня положили, прицепили ногами к Димкиным ногам, и повторилось все
сначала. Димка терпел. Но и этого показалось мало нашему хозяину.
- А теперь самое последнее. Ты Грета (это Белку я так назвал. Я был
Отто, Димка - Руди)... Ты, Грета, возьмись за руку Отто, и вы все трое
поднимитесь вон туда, - указал пан под купол цирка.
Но как только стали поднимать нас троих, Димка вдруг схватился руками
за веревку и крикнул:
- Спускайте!
И - выплюнул кровь.
- Пусть сам пробует!
Пан Мальчевский с руганью подскочил к Димке:
- Что ты говоришь? Какой ты есть артист, если такой простой вещи
сделать не можешь? Это же так легко!
- Вы попробуйте сами, а мы будем зрителями, - огрызнулся Димка.
В результате долгих споров договорились, что Димка будет поднимать меня
одного, но в последний момент я должен выбросить фашистский флаг.
Затем начались мучения с выходом. Пан Мальчевский считал, что мы не
умеем держаться на сцене.
- Выход, маэстро, выход - самое главное. От него зависит успех артиста.
По его команде мы выбегали из-за сцены и раскланивались с публикой.
- Где улыбка? - кричал Адам. - Улыбайтесь же!
И снова гнал нас за кулисы.
- Как ты выходишь? - доставалось Белке. - Что ты топчешься, как
медведь?
И пан показывал, как топчется медведь. Толстый, на коротких ножках, он
поднимал к голове руки и, переваливаясь с боку на бок, медленно поводя
головой, топал навстречу зрителю.
Если б мы не устали и не злились, то наверняка хохотали бы. Но нам было
не до смеха. Следовало обязательно дать представление! Ведь за него
причиталось восемь процентов выручки и на эти деньги можно было вполне
добраться до Острогорска.
Но тут у нас получилась закавыка. Пан Мальчевский остался недоволен
нашим выступлением. Он все время твердил, что мы не в форме.
- Руди еще туда-сюда... А ты, - кивал он на меня, - и особенно ты, -
говорил он Белке, - никуда не годитесь! Не можете удержаться на плечах у
Руди! Позор цирку Мальчевского! Да меня разнесут в щепки, если я вас выпущу
в таком виде на арену.
У Димки в глазах от ожесточения кипели слезы. А я подумал, что
ничего-то из наших выступлений не получится и нам придется, поджав животы,
слоняться дальше.
- Не раскисать! - крикнул поляк. - Мы обязаны дать представление!
Только вот что: придется с недельку вам основательно потрудиться.
- А кто же нас кормить будет? - невольно вырвалось у меня.
- Я! Я вас буду кормить... С тем, разумеется, чтобы вычесть потом за
все съеденное.