"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

Поляки все еще стояли во дворе я смотрели куда-то на запад.
- Русски налецели*, - говорил с плохо скрываемой радостью Сигизмунд.
______________
* - Русские налетели. (пол.)

- Их дуже, - оживленно подхватил Заремба. - Напевно полецели штурмовать
Бэрлин*.
______________
* - Их много. Наверное, полетели бомбить Берлин. (пол.)

- Грюнберг горит! Грюнберг горит! - услышали мы радостный возглас на
русском языке.
В щели нашего амбара бил яркий свет. Я попросил Левку стать у стены,
влез к нему на спину и выглянул. Во дворе было светло, как днем. А по крыше
замка металась фигурка женщины. Подняв руки, она грозила в сторону пожара
кулаками.
- Ага, припекло! - кричала женщина по-русски. - Поджарило? Вытаскивайте
скорее, что награбили у нас в России! Не вытащите, нет! Горите, гады!
Женщина взмахнула рукой, и я увидел длинные косы, свешивавшиеся с
плеча. Груня!
Дверь амбара открылась, в нее втолкнули окровавленного Димку. Мы живо
подсели к Дубленой Коже. Но он не отвечал на наши вопросы, а только стонал,
сжав зубы.

ТЯЖЕЛЫЕ ВЕСТИ


Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.

А. Пушкин. "К Чаадаеву"

Молодцы все-таки наши летчики! Стоило им всего десять минут побомбить
Грюнберг, и он горит уже несколько часов. Мы не видели города, но большие
черные клубы дыма вырывались из-за леса, висели над ним плотной пеленой.
Порывистый ветер доносил до нас запах пожарища.
И как ни били нас гестаповцы, мы шли на работу радостные и веселые. Я
обратил внимание на то, что и по-лжки стали словно другими: по дороге в поле
они шутили, смеялись, оживленно разговаривали, так что Камелькранц начал
хмуриться и несколько раз крикнул:
- Штилль! Штилль!*
______________
* - Тише! Тише! (нем.)

- Что у вас, разве праздник? - спросил я Сигизмунда.
- Германия горит! - улыбнулся он, кивнув в сторону пожара.
В этот день мы были вроде героев. Поляки подкладывали нам свои порции
пищи, считали за счастье потрепать по плечу или пожать руку. Стоило
Камелькранцу на минуту отлучиться, как вокруг немедленно собирались батраки