"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

батраков, а он в самый горячий момент страды остался бы без рабочих рук.


[Image005]


Никогда не забуду, как наша Птичка появилась во дворе после
злосчастного обеда в честь победы германских войск. Мрачная, с красными
пятнами на щеках, она вошла в коровник, где лежали вздувшиеся трупы коров,
постучала по тугим бокам концом огромной лакированной туфли и спросила:
- Почему она отравила их, погань проклятая?
- Н-не знаю, - пробурчал горбун.
- Как это вы не знаете, господин управляющий? - вмешалась Юлия, которая
была тут же, в коровнике. - Груня обо всем написала.
- Написала? - вскипела Птичка. - Ничего не понимаю. Где записка? Почему
ты скрываешь от меня, что есть записка?
- Я ничего не скрываю, Марта, - юлил горбун. - Только не знаю, куда
девалась она.
- Дай записку! - подняла на управляющего неживые глазки баронесса.
Камелькранц искал дрожащими руками по всем карманам и приговаривал:
- Ей-богу, не знаю, Марта. Наверно, потерял.
- Тебе говорят, дай записку! - шептала баронесса, бледнея и облизывая
тонкие губы.
Наконец управляющий отыскал записку и подал сестре. Баронесса взглянула
на нее и, поморщившись, подала мне:
- Переведи!
Я перевел, делая особое ударение каждый раз на имени Камелькранца.
Баронесса бросила из-под прищуренных век обжигающий взгляд на горбуна:
- Идем, Фриц, в комнату!
Они ушли, а через полчаса мы слышали, как Птичка плакала и сквозь слезы
кричала:
- Вон! Тебе не стыдно? Ты разоришь меня!
Камелькранц, красный и растерянный, выскочил из замка и, не попадая
руками в карманы, крикнул:
- Отто!
Я усмехнулся. Неужели Верблюжий Венок не помнит, что Отто глухонемой?
Отто, не слышал, продолжал подметать двор. Управляющий, подрагивая
горбом, дернул работника за рукав, грубо начал орать:
- Ты что тут прохлаждаешься? А коров кто обдирать будет?
Отто с напряжением глядел на губы хозяина, потом, мыча, сердито ткнул
рукой в сторону покойницы, лежавшей под простыней у нашего амбара.
- Пошел к черту! - орал горбун. - Надо обдирать коров!
Нас не погнали в это утро в поле. Пленные сидели около своего барака и
разговаривали о чем-то, все время кивая на покойницу. В дальнем углу Юзеф с
Сигизмундом сколачивали гроб. Наконец они уложили в гроб тело Груни, вышли
на середину двора, и Сигизмунд громко провозгласил:
- Панове! Отдамы остатне пошаны нашей Груни!*
______________
* Отдадим последние почести нашей Груне. (пол.)