"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

Отдаст проклятая собака кому-нибудь из Фогелей хлеб и - все
обнаружится.
К счастью, на ступеньках крыльца появилась Белка.
- Скорее возьми у нее хлеб и спрячь! - крикнул я.
Собака уже привыкла к Белке и охотно отдала ей предательский кусок.
- Ты сможешь куда-нибудь спрятать собаку на несколько минут?
Белка кивнула и, позвав овчарку, увела на кухню.
Лучшего момента не могло и быть!
Я подбежал к окну кабинета молодого Фогеля, открыл его и осторожно
спрыгнул в комнату.
Карта висела на старом месте. Но флажки располагались совсем не так,
как раньше. Я подошел вплотную к карте и чуть не задохнулся от радости.
Наши наступали! Далеко за линией фронта были Орел и Курск, и теперь
флажки стояли уже около Киева, Гомеля и Смоленска. Мне показалось, что наши
наступают так быстро, что если мы пойдем им навстречу, то через какие-нибудь
два-три дня уже встретимся с Красной Армией.
Я отыскал на карте город Грюнберг, неподалеку от которого находилось
имение Фогелей, и постарался запомнить все дороги, реки и города, которые
должны были встретиться на нашем пути.
На столе у Фогеля лежала бумага и стопка очинённых карандашей. Я взял
лист бумаги и начал срисовывать с карты грубую схему, по которой мы могли бы
бежать.
Из конюшни за мной следил Заремба. Как только я встал на подоконник, он
улыбнулся, помахал рукой. Я спрыгнул, закрыл окно и спокойно направился к
конюшне. В тот же момент из сада вышла баронесса в сопровождении Отто. Она
улыбнулась мне и спросила:
- Ну как? Не терпится?
- Ой, не говорите! - ответил я как ни в чем не бывало.
- А костюм тебе очень к лицу. Просто настоящий немецкий мальчик. -
Птичка повертела меня, оглядывая. - Очень хорошо. К вечеру приедет Рудольф
и - отправитесь.
Я поблагодарил баронессу, и она направилась к крыльцу. Отто проводил ее
до первых ступенек, потом долго оглядывал меня, и, когда его глаза
остановились на моем лице, я прочитал в них какой-то вопрос.
Смотрю, достает из кармана бумагу, пишет:
"Куда это ты нарядился?"
Я взял у него карандаш и ответил:
"Мы едем домой, дядя Отто..."
Он поднял на меня изумленные глаза, и у нас с ним началась длиннейшая
беседа на бумаге. Может быть, и не стоило приводить наш разговор, но я узнал
из него частичку жизни глухонемого.
Отто: - Я вас очень полюбил, Вася. И тебя, и особенно вашего самого
маленького. Как его зовут?
Я: - Левка.
Отто: - О да! Левка мне очень напоминает моего сына Эриха.
Я: - Кем вы доводитесь фрау Марте?
Отто: - Никем. Просто служу у нее садовником.
Я: - Давно?
Отто: - С тех пор, как меня выпустили из гестапо... С 1934 года.
Я ужаснулся: зачем же гестапо держало у себя глухонемого?