"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

он слабо обнял меня, прижался ко мне:
- Все, Вася! Передай маме, что я ее очень любил...
У Левки снова начался бред. Большое Ухо говорил с матерью, вспоминал
Белку, ругался с Паппангеймом, иногда кричал:
- Аи, уведите отсюда овчарку! Убейте ее! Уберите овчарку! Как болит
нога! Ой, как болит нога! Дайте мне пить! Пить!
Я испугался и начал трясти сонных товарищей. Белка подошла к
метавшемуся Левке, поправила у него в головах свою старенькую телогрейку.
- А все-таки пить ему дать надо. Хотя бы вина. Пришлось открыть еще
одну бутылку и напоить Левку. Через несколько минут он уже спал.
Мы с Димкой снова принялись обшаривать нашу могилу. Не может быть,
чтобы все камни плотно прилегали друг к другу, где-нибудь да есть щелочка!
После долгих поисков, пошевелив небольшой камень, мы его вытащили, но в
такое крошечное отверстие нечего было и думать пролезть.
- Все равно, - сказал я Димке, у которого по лицу катились крупные
капли пота. - Будем долбить, пока не продолбим выход.
- А собака не пролезет в эту дыру? - спросил Димка.
- Идея!
Мы могли выпустить собаку, привязать ей на шею клочок бумаги.
Кому-нибудь да попалась бы собака на глаза. Я живо написал: "Находимся в
подвале замка Штейнбах. Освободите!" Но тут же порвал записку. К кому мы
обращаемся? К фашистам! Они найдут нас и отправят обратно к Фогелям или в
концлагерь, как отправили туда Лизу, Сигизмунда и других поляков. Нет, лучше
умереть в этой дыре!
Димка, словно подслушав мои мысли, долбил камень. Вытащив из-за пояса
топорик, мой друг долго тюкал им, пока от топорика со звоном не отлетел
кусок железа. Осмотрев топор, сплюнул:
- Все пропало! Топор остается выкинуть!
При первом же ударе у меня в руках осталось только топорище. Я
отшвырнул эту негодную деревяшку, схватил камень и, больно ушибая пальцы,
принялся долбить им.
- Давай выпустим хоть собаку, - сказал Димка и подсадил нашего
четвероногого товарища к отверстию.
Собака мигом исчезла, потом снова вернулась и, когда Димка почесал ей
меж ушей, повизжала, повизжала и скрылась.
Светлая дыра манила нас, как бабочек. И мы долбили, долбили. Камни
крошились у нас в руках, но мы подбирали другие, и в нашем подземелье
слышалось ровное постукивание. Наконец мы утомились и сели не то завтракать,
не то ужинать.
После сыра, который мы ели без хлеба, очень хотелось лить. Пришлось
снова открыть бутылку вина. Ну, а потом последовал, конечно, сон.
Проснувшись, я в первую очередь глянул вверх, где чуть виднелось
отверстие. Оно нисколько не увеличилось.
- Ничего, капля камень долбит. Давай, Димка, будем приниматься.
Мои руки, сплошь избитые и окровавленные, совсем вышли из строя, и я
попросил Белку перевязать их. А Димка продолжал молотить булыжником, хотя и
его пальцы были не в лучшем состоянии. Он что-то бормотал про себя, и я
спросил:
- Ты чего бормочешь?
- Камень не человек, а и тот рушится - говорит русская пословица...