"Елена Клещенко. Неточная копия" - читать интересную книгу автора

которого принимают за кого-то совсем другого, и вот еще это... Он вспомнил
совсем некстати, что Мэй умерла от скоротечного рака и что
предрасположенность вроде бы передается по наследству, но оставил эту
информацию при себе. Может быть, она не знает... Да нет, знает, конечно.
И продолжил с максимальным апломбом, на какой был способен.
- По крайней, мере, меня так учили. Я, правда, химик, а не биолог, но,
полагаю, сейчас и химики про ДНК знают достаточно...
- А чем вы занимаетесь, Стас?
- Ну, чем... - Он и обрадовался перемене темы, и напрягся: как объяснить
все их заморочки вчерашней школьнице. Начал рассказывать, Юля кивала.
Спохватившись, разлил чай по стаканам, пар стремительно заструился вверх -
в комнате было холодно. Девочка набрала чай в ложку и стала капать чаем в
стакан, стараясь попасть точно в середину поверхности. Круги разбегались и
сходились, отражаясь от стенок, пульсировали, Юля, кажется, целиком ушла в
это медитативное занятие, и Стас догадался, что она не очень-то слушает.
- Заболтал я вас, да?
- А вы не пробовали производную брать?
- От чего? - тупо спросил Стас.
- Я хотела сказать: вы не пробовали продифференцировать вашу функцию? Ну,
эту, про которую вы говорили?
Она держала ложку в левой руке. Все правильно -злые языки болтали о Мэй,
что она прикидывается левшой специально, подражая Леонардо да Винчи. Фига
с два, невозможно так прикидываться: тонкие гибкие пальчики вертят черенок
ложки быстро, изящно и явно бессознательно...
- Еще не пробовали, - ответил он. - Мы вообще только что ее получили. А я
сам в математике не очень понимаю, я экспериментатор... Попробуем, спасибо
за идею, - он улыбнулся.
- Пожалуйста, - серьезно ответила она.
Попили чаю. Потолковали о проблемах поступления, о конкурсе на мехмат, о
льготах для медалистов и победителей олимпиад - справедливы они или нет.
Юля улыбалась, аккуратно отламывала дольки шоколада. Наконец встали,
обменялись прощальными вежливостями. Стас помог ей надеть рюкзак и прикрыл
за ней дверь. Провожать к выходу было бы уже перебором.
Может, еще увидимся, думал Стас, ополаскивая стаканы. Москва велика, но
кампус мал. Зря я ей не рассказал, что апеллировать непременно надо, не
отказываться из ложной гордости. Что характерно, она под конец говорила
совершенно правильно, как взрослая, - никаких "типа-как-бы". Значит,
сначала просто придуривалась. Может быть, стеснялась, а потом разглядела,
с кем говорит...
Что за черт, приятель, влюбился ты, что ли? Да нет, ерунда. Просто славная
девочка. А в самом деле, романтическая история. Нет, скорее дурацкая, чем
романтическая. Чего только на свете нынче не бывает. На этом и порешим.
Чайку попили, пора за дело.
Стас должен был сегодня набирать статью. Включил компьютер, взял
распечатки с графиками. Насчет математики он сказал Юле чистую правду: еще
студентом сдал матанализ и физхимию и забыл как страшный сон. Ну, мог бы
вспомнить, если бы приспичило, но шеф его ценил не за это. Математика была
епархией Андрея, а Стас продумывал и ставил эксперименты, паял платы,
тянул капилляры и готовил реакционные смеси, делал все это не просто
хорошо, а очень хорошо, и тем был доволен. Но теперь Стас поглядел на