"Елена Клещенко. Наследники Фауста" - читать интересную книгу автора

Зеркало и Дьявол". Суть назидательной картинки вполне ясна, но да не спешит
читатель упрекать меня. Двадцати трех лет отроду, я видала свое отражение в
зеркале немногим чаще, чем дьявола во плоти, и пускай меня судят лишь те мои
сверстницы, у которых за всю жизнь не бывало даже медного колечка на пальце!
Еще в детстве подружки однажды прокололи мне швейной иглой дырочки в ушах, а
вот сережек так никто и не подарил... Выдернув нитки, дрожащими пальцами я
вдевала в уши золотые петельки и почти со страхом косилась на ту, в темном
стекле.
Порой, когда благодетельница поносила мое уродство и
непривлекательность, я думала, не стала бы я милее, если бы на мне были
цветные наряды и украшения вместо латаного тряпья. До сего вечера у меня не
было случая это проверить, и вот... Не знаю, какие уж там чары были на
чертовом зеркале, но незнакомка в нем показалась мне столь хороша, что в
первый миг я забыла даже гордиться и просто любовалась. Светлое надменное
лицо (так, стало быть, выглядит мой испуг!), тонкий нос и широко раскрытые
светлые глаза, и налобный жемчуг ложится у бровей так, будто для меня низан.
Так, значит, я красивая. Я могу быть счастлива. Я поворачивала голову,
глядя, как сверкают пурпурные камни у моих щек. Карбункулы? "Их называют
благородные гранаты", - подсказал Дядюшкин голос.

Были в ушах у нее дорогие жемчужные серьги,
Но и жемчужный убор бледен казался на ней... -

латинские стихи, сложенные неким совсем не античным поэтом и случайно
прочтенные мной два года назад, впервые дрогнули в сердце, став живыми и
прекрасными. Кто знает эти два стиха, вспомнит и конец поэмы, попросту
языческий и непристойный, но сейчас мне странным образом понравилось и это.
Отчего бы и нет? Чем я хуже иных?..
Дядюшка усмехался, глядя на меня. Ничего особенного, преисподнего не
было в этой улыбке, но я вздрогнула, будто облитая холодной водой. Он следил
за мной, и тоже, вероятно, оценивал мой облик, и я ему казалась смешна...
Пропади все пропадом, он слушал мои мысли!.. Кровь бросилась в лицо мне;
чары развеялись; теперь я видела и тени на впалых щеках, и худую шею, и
серое полотно чепца, отменно подходящее к золоту и жемчугу... Как я могла
настолько поглупеть?! Кого собралась прельщать, старая заморенная кляча?
Вместо того, чтобы предаваться дурацким мечтам, подумала бы о серьезных
вещах: золото, камни - ведь это все можно обратить в деньги! Я могу стать
свободной, уйти от тетушки Лизбет! Только как бы сделать, чтобы она не
наложила свою руку на мой ларец? Вот о чем надо поразмыслить. Сколько за это
дадут ювелиры? Сотню гульденов? Больше?
- Сотня гульденов изрядные деньги, - насмешливо сказал Дядюшка, -
ларчик же стоит дороже... Но, впрочем, об этом мы побеседуем потом. У меня
есть еще один подарок для тебя. Верней, возмещение долга.
- Что еще ты задолжал моему отцу? - спросила я, снимая украшения.
Дядюшка снова засмеялся и пальцем пригладил бородку.
- Заботу о тебе, дитя. Ты столько претерпела в своей юной жизни, что он
имеет все основания быть недовольным мною, и это-то я хотел бы поправить. Я
полагаю, прежде всего следует исцелить главную обиду, нанесенную тебе, -
совершить то, о чем ты понапрасну просила... там, в соборе.
Незрячей рукой я уронила жемчуг на стол. То, о чем я просила в