"Лиза Клейпас. Голубоглазый дьявол ("Тревисы" #2)" - читать интересную книгу автора

-Ты самое лучшее, что когда-либо случалось со мной, - я прижалась к
знакомому изгибу руки Ника.
Никакой другой мужчина не интересовал меня, не важно, как хорошо он
выглядел.
Улыбаясь, я вновь посмотрела в сторону, проверяя, остался ли
голубоглазый мужчина на месте и, непонятно почему, почувствовала большое
облегчение, когда поняла, что он ушел.
Мой брат Гейдж настоял на очень скромной свадебной церемонии. Всего
лишь горстка людей была приглашена в маленькую часовню Хьюстона, которую в
18 столетии использовали испанские колонисты. Церемония была короткой и
прекрасной, наполненной нежностью и гармонией, которую можно было увидеть и
почувствовать самыми кончиками пальцев.
Прием, в отличие от церемонии, был настоящим цирком.
Он проходил в семейном поместье Тревисов в Речных дубах, в богатом
Хьюстонском сообществе, где люди чаще разговаривают со своими бухгалтерами,
чем со своими родными. Раз уж Гейдж стал первым из Тревисов, кто надумал
жениться, мой отец решил выжать из этого приема все, что мог и удивить мир.
Ну или, по крайней мере, Техас, который, по размышлениям моего отца, стоил
усилий гораздо больше, нежели все остальные.
Как и многие техасцы, мой папа свято верил, что если бы наш штат не
захватили в 1845, он бы давно правил всей Северной Америкой.
Так что, раз уж весь Техас смотрел на нас, дабы не опозорить честь
семьи, мой отец нанял устроителя свадеб и сказал ему священные слова: "Моя
чековая книжка в вашем распоряжении".
А все прекрасно знали - это была очень большая чековая книжка.
Мой отец, Черчилль Тревич, был известным "волшебником рынка,"
создававшим международный фонд индекса энергии, который почти удвоил прибыли
за первое десятилетие. Индекс включал нефтяных и газовых производителей,
трубопроводы, альтернативные источники энергии, и уголь, представленные
пятнадцатью странами. Пока я росла, я почти не видела отца - он был всегда в
дальних странах, таких как Сингапур, Новая Зеландия, или Япония.
Часто он ездил в округ Колумбия, чтобы пообедать с председателем
Федеральной Резервной системы, или в Нью-Йорк, чтобы быть комментатором за
круглым столом на некоем финансовом показе. Завтрак с моим отцом означал
включенный канал Си-Эн-Эн и наблюдение за тем, как он анализирует рынок, в
то время пока мы едим наши вафли из тостера.
С его глубоким голосом и индивидуальностью, папа всегда казался мне
таким большим. Только повзрослев, я поняла, что, в сущности, он был просто
маленьким человеком, драчуном - коротышкой, который управлял двором. Он
презирал нежности, и волновался, что его четыре ребенка - Гейдж, Джек, Джо,
и я - портились. Так что, когда он оказывался поблизости, он самолично
показывал нам настоящую реальность, словно давал ложку горького медицинского
сиропа.
Когда моя мать, Ава, была еще жива, на ежегодном Книжном Фестивале
Техаса она была сопредседателем. Она ходила на перекуры сКинки Фридменом.
Она была очаровательна и говорила, что у нее были самые красивые ноги в
Речных Дубах, она дала лучшие званые обеды. Как говаривали в те дни, он была
даже лучше Доктора Пеппера, пока тот был на высоте. После встречи с ней,
мужчины говорили отцу, что он самый счастливый засранец в Техасе, что
неизменно доставляло ему массу удовольствия. Он часто говорил, что не