"Григорий Климов. Имя мое легион (роман)" - читать интересную книгу автора

комнатами.
Исходя изо всех этих соображений, Борис просто позвонил
Максиму. Тот вызвал адъютанта и распорядился: - Перепишите на
него мою конспиративную квартиру, что в Энином переулке.
- Есть, квартиру, товарищ маршал!
- Заодно перепишите ему и мой белый ЗИЛ.
- Есть, ЗИЛ, товарищ маршал! - щелкнул каблуками
адъютант.
- Только не будь такой свиньей, -сказал в трубку Максим.-
И не забывай, что ты мой единственный брат.
Борис погрузил свои пожитки в новую машину и поехал на
новую квартиру. Справа на ветровом стекле машины был наклеен
какой-то значок, оставшийся от того времени, когда этой машиной
пользовался Максим, любивший баловаться всякими шифрованными
символами.
Это была звезда вроде советской, но не красная, а черная с
золотым ободком. Посередине вместо серпа и молота скрещенные
красные топорики, как у пожарников или как у средневековой
инквизиции. А внизу, между лучами звезды, бронзовый щиток с
числом 13, что одни считают счастливой приметой, а другие -
несчастливой.
Уладив дела с квартирой, Борис сразу же взялся за работу
над своей новой книгой. Труднее всего начать. Это поиски в
темноте, рождение героев, оформление идеи. Пишешь до тех пор,
пока не оседлаешь идею, пока герои не оживут и станут лучше
живых людей или хуже их.
Итак, основная идея - это гомо совьетикус - идеальные
советские люди нового типа. Рекомендуется приближать творчество
к жизни. Почему бы не начать так: герой романа человек не очень
плохой, но и не очень хороший. Допустим, он долгое время
работал за границей и отстал от жизни на родине. Потом он
возвращается домой и находит здесь людей совершенно нового типа
- гомо совьетикус. В самом лучшем смысле этого слова.
Хорошо иметь перед глазами прообразы героев - типажи.
Прежде всего требуется героиня, идеальная девушка нового типа.
Герой немножко разбаловался за границей, а героиня вернет его
на путь праведников. Ориентировочно героиню можно назвать
Ниной.
Потом, как соль и перец, всякие эмоциональные приправы:
любовь, дружба и прочее на фоне строительства нового мира.
Где-то всунуть пару личных конфликтов. Конфликты, конечно,
идеологические, без драки.
Неохристианина Серафима Аллилуева можно употребить в
качестве вороны, которая все время каркает. А Остапа
Оглоедова, сына Остапа Бендера,- в качестве рыжего у барьера,
чтобы публика не скучала.
Конечно, все это в дружеской форме. Потом еще благодарить
будут, что попали в пантеон литературных героев. Когда будут
дедушками, с гордостью покажут своим внучатам:
"Смотрите, это вот про меня написано!"