"Григорий Климов. Имя мое легион (роман)" - читать интересную книгу автора

Здесь встречаются все экстремы, порождают друг друга или, как
вспышка, превращаются из одной в другую: кипучая энергия и
прострация, жертвенность и жажда обладания, ненависть и
нежность, радость и печаль, мудрость и безумие, жизнь и
смерть".
Красный карандаш дрожал, как будто дрожала рука маршала,
когда он подчеркивал эти строки. Та самая рука, которая не
дрожала во время Великой Чистки, когда по планам 13-го отдела
расстреливали и гнали в Сибирь миллионы людей. А тайный
советник Сталина уверял, что это ломают хребет сатане и
антихристу, что это ликвидируют не людей, а ведьм и ведьмаков,
чертей и чертовок, оборотней и леших - членов, кандидатов,
попутчиков и сочувствующих той партии, имя которой легион.
Не дрожала рука Максима и во время войны, когда для
спасения родины красный кардинал Сталина подписал с дьяволом
договор о дружбе и ненападении. Тогда про генерала-дьявола
ходили темные легенды, что много раз он искал смерти в бою, но
его не берет ни пуля, ни огонь, ни вода, что, подписав договор
с дьяволом, он не может умереть, пока не истечет срок
договора... И вот теперь эта рука дрожала.
Борис продолжал читать про дьявола и страсть: "Все, что
было сказано здесь о страсти, достаточно, чтобы показать
чрезвычайные возможности, которые страсть открывает для дела
дьявола. Крайняя неустойчивость положений и суждений, которые
мгновенно меняют свою полярность, в сочетании с крайней
напряженностью иногда одновременных ощущений бесконечного бытия
и небытия создает в каждом охваченном такой страстью существе
иллюзию мистического полета, уносящего его по ту сторону добра
и зла".
Инструктор агитпропа листал дальше: "Истинные муки
страсти, в сущности, невыразимы и могут быть выражены только
мистическими парадоксами: гложущая радость, замораживающий
огонь, любимые пытки, жестокое обожание -все и ничто".
Затем следовали взаимоотношения между дьяволом и женщиной.
По этому поводу святой Куприян говорит, что женщина - это
инструмент, которым дьявол пользуется, чтобы овладеть нашими
душами. А более энергичный богослов Тертуллиан прямо
классифицирует женщину как врата ада.
Последний круг этого ада описывался так: "Преисподняя,
рожденная из недоумения и мрачных мук гордости, ад страсти,
которая не имеет иной цели, кроме несчастья, которое она
породит благодаря своей логике безумия и софизма, что ничто
рождает лишь ничто".
Крик наболевшей души, в котором слышалось предостережение.
И вместе с тем красный карандаш Максима .подчеркивал эти
мрачные и загадочные строки так внимательно, словно соглашаясь
со всем этим.
Борису невольно вспомнилась жена Максима, красавица Ольга,
которую он когда-то привел в их родительский дом. Полуангел и
полумарсианка, которая вечно мерзла и, грея свою рыбью кровь,