"Светлана Климова. Подражание королю [D]" - читать интересную книгу автора

угомонившийся скотч-терьер невозмутимо пересекает покрытую выбоинами
подъездную дорогу и направляется к скверику. Минут через двадцать эта
парочка возвратилась. Скотч был грязен, как столетний козел, но, видимо,
доволен прогулкой. Он поднял на меня семитский взгляд, повернув бородатую
горбоносую морду с высоко стоящими ушами, и мне показалось, что он
насмехается над нами - такими суетливыми и озабоченными.
За столом, отогревшись, вместо следственных бумажек я придвинул к
себе журнал учета жильцов дома и нашел квартиру номер двадцать четыре.
Пацан звался Николай Романов и стоял в списке последним. Первой же, а
следовательно владелицей квартиры, значилась Сабина Георгиевна Новак.
Возраст не указывался, но, по всей вероятности, ей было около семидесяти.
До сих пор я как-то не обращал на нее внимания, больше приглядываясь к
скотчу, но память все-таки зафиксировала образ рослой, крепкой и худощавой
старухи с сухой веснушчатой кожей, с небольшими блекло-голубыми глазами, в
брюках, коротком темно-синем плаще на меховой подкладке и в берете, из-под
которого торчала рыжеватая прядь.
Когда она проходила мимо со своим псом, то всегда приветливо
улыбалась и кивала. Зубы у нее были искусственные, рот не накрашен, спина
на удивление прямая. И каждый раз я ощущал, какая мощная энергия исходит
от этой пары. Как от высоковольтной установки. Без собаки Сабина
Георгиевна из дому никогда не показывалась...
Следующим в списке значился Романов Павел Николаевич. Внешне он
несколько напоминал скандально знаменитого адвоката Якубовского, но это
был как бы слегка засаленный и бездарно скопированный славянский вариант.
Семейство вселялось в дом во время моего дежурства, уже под вечер, однако
даже занятый паркующимися на ночь машинами, я отметил, что Павел
Николаевич не слишком контактен и совершенно не склонен таскать тяжести.
Он сдержанно руководил грузчиками, в промежутках наблюдая за тещей,
которая, отпустив Стивена, тут же с упоением полезшего под ноги работягам,
складывала в отдельный угол вестибюля личные вещи. Пацан деловито сновал
взад-вперед, а его мать оставалась наверху, в квартире. То, что именно она
приходится Сабине Георгиевне дочерью, я понял, когда Романов, отпустив
грузчиков, обратился к пожилой женщине: "Вы тут ночевать собираетесь? Или,
может, мне ваши узлы тащить?" На что Сабина ответила:
"Позовите Женю и все заберите, а я пока выгуляю как следует Стивена".
Я сидел в своем углу, было уже темно, время близилось к десяти, но
Павел Николаевич подчинился без звука: вызвал жену, забрал тещин скарб, а
она возвратилась минут через сорок, румяная, слегка замерзшая, без
перчаток, и бодро проследовала к лифту. Скотч шел рядом с видом
лорда-хранителя британской короны и даже не покосился в мою сторону.
Дочь Сабины звали Евгения Александровна Романова - это также было
зафиксировано в списке жильцов. Больше там ничего не было, кроме телефона,
который я и без того хорошо помнил, и я убрал журнал в ящик стола...
После обеда Лиза Плетнева вывезла на прогулку своего трехмесячного
сына. Красота Лизы ничуть не поблекла от того, что ее бросил муж,
скрывшийся в неизвестном направлении после той жуткой ночи в двадцать
четвертой. Вернее, Рафаэль так и не возвратился из своей командировки,
отчего старшие Плетневы были на седьмом небе от счастья. И что странно:
Лиза всю эту весьма драматическую историю как бы вовсе не заметила только
в последние недели перед родами она изредка спускалась в мои дежурства