"Светлана Климова. Подражание королю [D]" - читать интересную книгу автора

Александр остановился, и, едва смолк звук его шагов, ему почудилось,
что он оглох. Тишина была бы совершенной, если бы не умиротворенные голоса
птиц, устраивавшихся на ночлег, да шорох ветра в кустах. Все, что
произошло во дворе приюта, - эта коротенькая. паника, отчаянный страх в
глазах охранника, ошалелая ругань подполковника - на миг показалось
нереальным.
Ошибка?
Репортер закурил, прикрывая зажигалку ладонью, и двинулся влево,
огибая часовню. Здесь мусора оказалось еще больше, под ним не видно было
снега. Жадно затягиваясь, Александр окинул постройку взглядом с тылу и
неторопливо спустился по заснеженному скату к развалинам хозяйственных
построек.
Внизу ему пришлось перепрыгнуть небольшой ров, с двух сторон углом
охватывающий площадку с часовней. На противоположной стороне он на секунду
остановился, балансируя, - подтаявший за день снег уже начал схватываться
ледяной коркой, - ступил шаг, другой, треща сухим буреломом, и вдруг
почувствовал, как его левая нога увязла в чем-то мягком.
Александр машинально попытался освободиться, а когда это удалось,
пнул носком сапога груду ветоши, попавшуюся под ноги, - и сейчас же понял,
что это никакая не ветошь, а дымчато-серое долгополое норковое манто,
сбившееся в неопрятный ком.
На секунду он оцепенел, разглядывая благородно отсвечивающий в
сумерках мех, местами испачканный чем-то вроде графитной смазки, а когда
поднял глаза - прямо на него, слегка щурясь в сумерках, пристально
смотрела Капитолина Васильевна Шебуева.
Следует признать, что в это мгновение самообладание действительно
покинуло ведущего журналиста радио "Апогей-М". Он уронил сигарету и
постыдно засуетился, шаря по карманам, словно там и в самом деле могло
оказаться нечто совершенно необходимое при таких обстоятельствах, а затем
опустился на колени и осторожно, будто опасаясь спугнуть добычу, начал
продвигаться вперед.
За пять лет своей репортерской службы он навидался всякого, крови не
боялся ни чужой, ни своей и был достаточно циничен, чтобы понимать, что
жизнь человека сегодня - да и всегда - не стоит ни гроша; но то, что
сейчас находилось перед ним, пронзило его каким-то тупым потусторонним
ужасом.
В трех метрах от Александра возвышался массивный обрубок старой липы
высотой около полуметра. Строители смахнули дерево за ненадобностью -
половина ствола сгнила и при падении могла зацепить кровлю часовни. Пень
покрывала подушка грязноватого, подтаявшего с краев снега, в центре
которой стояла - именно стояла! - голова Капитолины Васильевны, остро и
вопросительно глядя из-под пухлых розовых век на журналиста. Полную
голубоватую шею женщины окаймлял валик напитанного темной влагой снега,
похожий на ворот толстого свитера, а бриллиантовые слезки в мочках ушей
слегка подрагивали, роняя блики.
Всякие следы спиртного испарились из организма журналиста. В висках
застучало, как после бессонной ночи, челюсти свело от подступившей едкой
кислоты, но он все же ухитрился настолько продвинуться вперед, чтобы
разглядеть, что кожа этого мертвого женского лица покрыта мелкими каплями
влаги, словно оно недавно умыто снегом, а на щеке аккуратно выведена