"Рип Винклер" - читать интересную книгу автора (Шабельник Руслан)

ГЛАВА XI ТАЙ-СУЙ

Каффа — окраинный мир. Планета, знаменитая своей печальной славой. Вообще как планета, так и все миры, в состав которых она входила, повсеместно пользовались дурной репутацией.

Каффа. На ней ежедневно и еженощно продавались и покупались тысячи и тысячи рабов со всех концов Галактики. Именно здесь, на Каффе, таяли последние, хрупкие, как лед, надежды этих несчастных.

Сотни купеческих и других кораблей прилетали сюда и возвращались., чтобы вновь вернуться. Ибо Каффа являлась огромным и круглым как планета рынком.

На Каффе наживались и прожигались целые состояния и огромные наследства. Ты мог прилететь на Каффу миллиардером, а вернуться нищим, едва наскребя денег на обратный билет; а мог, заявившись в лохмотьях, выйти в шелках, ибо это была Каффа, и этим все сказано.

Наиболее грандиозные сделки на Каффе могли заключаться в ветхих кабаках самых гнилых районов, куда далеко не каждый рисковал забредать.

Каффа — место стоянки тысяч и тысяч космических пиратов, этих межзвездных джентльменов удачи различных мастей и видов.

Одни прилетали продать награбленное и тут же спустить всю выручку в увеселительных заведениях, которыми также славилась Каффа, другие, наоборот, заливали глотки дешевым пойлом в захудалых кабаках в ожидании выгодного дельца.

Их имена гремели по Галактике: Джон Хоркинс, Го-Смнья, Олонэ Жестокий, Ханом Ойстас, Счастливчик Еннингс, Хайраддин, Аррилэй…

И если вам нужны были люди для определенного рода не совсем законных дел, хотя что такое закон, почти на каждой планете он свой, и проступки, за которые в одних местах наказывали вплоть до высшей меры, на вторых являлись доблестью или привилегией. Так вот, без лишних вопросов и за вполне приемлемую цену вы могли их найти на Каффе.

По улицам Аары — центрального города Каффы — шел человек. Одет он был по местному обычаю в длинный стеганый халат, из-под полов которого виднелись сапоги на высоких каблуках, из шкуры альбариса; голову человека украшала небольшая красная чалма с блестящей брошью в центре, человек был относительно молод. Под одеждой угадывались широкие плечи и крепкие мускулы. Его темные глаза из-под густых черных бровей смотрели на прохожих так, что некоторые благородные жители считали за лучшее перейти на другую сторону улицы, нежели встречаться с незнакомцем, и хотя квартал здесь вполне благополучный, но мало ли что.

Неожиданный крик разрезал тишину:

— Дорогу, дорогу носилкам благородной госпожи Нивелин!

Прохожие благоразумно начали отступать, прижимаясь к стенам зданий, а по тротуару важно прошествовала процессия. Впереди степенно двигался разодетый в пестрый халат, шитые золотом сапоги и парчовую чалму с султаном великолепных, поражающих своей белизной перьев, важный господин невысокого роста. Ввиду естественной полноты нарядный господин двигался, не переставляя ноги, а переваливаясь, с трудом перенося немалый вес с одной короткой конечности на другую, от чего создавалось впечатление, что они скрипят под тяжестью тела. Время от времени пузатый коротыш прикладывал маленькую ладонь ко рту, и улицу озарял его звонкий, совсем не сопоставимый с обладателем голос:

— Дорогу, дорогу носилкам благородной госпожи Нивелин!

В кильватере за толстяком также не торопясь шествовала остальная процессия. Несколько краснокожих лопоухих существ с оголенными торсами и набедренными повязками, изгибаясь под тяжестью, тащили на себе массивные, украшенные золотом и дорогими драпировками закрытые носилки, в которых, видимо, и восседала упомянутая выше благородная госпожа, весьма известная и высоко почитаемая на Каффе.

Замыкали шествие четверо неизменных для богатых людей курмширцев. Эти были облачены в полный комплект боевых лат с кирасами, наколенниками, налокотниками, шлемами, круглыми щитами и огромными кривыми, блестящими на солнце саблями. Было видно, что бедным существам неудобно в этом сверкающем великолепии. Они то и дело поправляли сползающие доспехи и норовили незаметно почесаться под ними, тем самым несколько уменьшая помпезность картины.

Молодой прохожий в красном тюрбане, так же, как и все, отошедший в оборону, задумчиво проводил взглядом удаляющуюся процессию. Улыбнулся чему-то, а затем вновь заспешил по своим делам. Дела привели его в здание объединенного Каффского банка, банк принадлежал ассоциации купцов западного сектора Галактики.

Служащий, с глупой улыбкой на лице поспешивший ему навстречу, явно знал молодого посетителя.

— Все уже готово, господин, — произнес служитель с подобострастными нотками в голосе, — все, как вы и просили. Ваши деньги переведены из Имперского банка «ФЕНИКС» в наш и обменены на местную валюту.

— Я хочу их забрать сейчас, — ответил молодой человек, не глядя на служащего.

— Да, да, это ваше право, — затараторил тот. — однако осмелюсь предложить, у нас есть вклады под очень выгодный процент. Если вы соизволите, то уже через пять лет ваше состояние могло бы вырасти, скажем, в полтора раза.

— Меня это не интересует, я хочу забрать свои деньги.

Служащий сник, а затем указал на небольшую дверь рядом со стойкой:

— Прошу сюда.

Мужчины вошли. Комната бьпа роскошно обставлена: ковры, мягкие диваны со множеством продолговатых вышитых подушек, картины на стенах, большой, инкрустированный золотом стол посередине.

— Кхалиль, принеси деньги мистера Винклера, — бросил служащий банка появившемуся клерку-сионцу. Посетители расселись на диванах.

— Еще раз прошу вас как следует обдумать мое предложение, сумма громадная, можно положить часть денег на счет и…

— Нет, — ответил посетитель.

В это время Кхалиль принес чемодан из желтой кожи и аккуратно поставил его на стол перед сидящими мужчинами.

— Итак, — начал служащий, пододвигая к себе чемодан и открывая его, — вот ваши деньги. — Внутри лежали аккуратные стопки пластиковых карточек зеленовато-коричневого цвета. — Девять с половиной миллионов имперских кредитов, или по курсу восемнадцать миллионов каффских динариев, можете пересчитать. — Он пододвинул к нему счетную машинку.

— Не надо, — бросил молодой посетитель, — я вам доверяю. — Он закрыл чемодан и взял его со стола.

— Подождите, господин Винклер, — остановил служащий уже было собравшегося уходить клиента, — если хотите, наш банк может предоставить вам сопровождение до места следования. Охранники у нас настоящие профессионалы. Конечно, район здесь вполне приличный, но ВЫ сами понимаете…

— Благодарю вас, — первый раз за все время разговора посетитель улыбнулся, — в этом нет необходимости.

Абдалла Сайд Марух ибн Абу-Селим сразу приметил человека, выходящего из банка. Он хорошо знал, что они обычно несут в этих чемоданчиках. И Абдалла Сайд был совсем не против, чтобы клиент поделился с ним содержимым.

Абдалла имел громкое имя, но кроме имени не имея ничего. Рваный халат да вылинявшая под жарким ааррским солнцем видавшая виды чалма оставались единственным достоянием юноши.

Он являлся четырнадцатым ребенком в семье, и надеяться ему, кроме себя самого, было не на что и не на кого. Даже захудалую цирюльню отца Абдалла не мог унаследовать за еще тринадцатью претендентами. Единственно напрашивался вопрос: на кой черт его старик папаша наплодил столько отпрысков? И дело здесь было отнюдь не в любви и, уж конечно, не в идейной борьбе с властями, дабы усугубить и без того сложную демографическую ситуацию на Каффе. Просто… просто все пятнадцать детей, включая и самого Абдаллу, достопочтенного цирюльника оказались… мальчики. А тот, да продлятся жалкие дни его, всем своим большим цирюльничьим сердцем мечтал увидеть в доме дитятко женского пола.

Вот на этой непростой и неблагодарной ниве отец несчастного Абдаллы и трудился, не жалея сил и энергии, в полном смысле этого слова, днем и ночью. Воистину это был благородный и самоотверженный труд маленького цирюльника.

А Абдалла, он, рпрочем, как и многие в их квартале, мечтал стать пиратом. Лучше главарем шайки. Грабить проклятые имперские суда, уходить от их тупоголовых патрулей, захватывать прекрасных девушек и возвращаться в шикарный дом покрытым неувядающей славой.

Он уже и прозвище себе придумал: Абдалла Кровавый. Только глаза было два, а то одноглазые пираты с повязкой на лице смотрелись особенно кровожадно. Дело поправимо. Единственное, что непоправимо, это то, что, кроме благородных мыслей и прозвища, он более ничего не имел. На корабли Абдаллу брать не хотели по причине молодости лет, неопытности и большого количества желающих из среды более закаленных космических волков. Так что пока будущий гроза Империи перебивался мелкими кражами, пока…

Сегодня он купил себе подержанный, но нее еще вполне рабочий вибронож довольно грозное, если уметь им пользоваться, оружие, и сегодня он впервые вышел на стоящее дело. Опробовать свое приобретение. Парень с самого утра топтался у банка, пока не приметил подходящего клиента.

Несмотря на свою молодость, Абдалла был рослым и крепким подростком, что вначале не служило ему доброй службой, ибо отец мальчика, досточтимый цирюльник Абу-Селим, равно как и четырнадцать братьев, все сплошь являлись маленькими, сухими, неказистыми отпрысками великого рода Абу-Селимов. Только Абдалла выделялся среди родственников статью и мощным сложением; из года в год, по мере взросления, становясь все больше и больше похожим на их соседа — торговца экзотическими зверушками купца Нурулу.

Мать Абдаллы — пятая законная жена цирюльника, напрочь отвергала подозрения мужа и обижалась, что тот смел усомниться в ее кристальной, как горное озеро, добродетели. На все упреки она заявляла, что не в пример Абу-Селимам в ее роду все мужчины были, высоки и сильны и, по всей видимости, Абдалла пошел в них.

Отец верил, ей или делал, вид, что верил, но иногда, когда был навеселе, что, впрочем, случалось каждый день, называл его — своего сына — купеческой мордой.

Сам Абдалла заметил, что и вышеупомянутый купец Нурула относился к мальчику много лучше, чем к другим отпрыскам семейства цирюльника. Он часто давал ему различные сладости, гладил по головке. Мальчик не мог найти объяснения столь необычному поведению соседа, да и не очень задавался.

При виде человека с желтым чемоданом Абдалла кровожадно усмехнулся. Нет, он не был таким уж кровожадным. Парень являл собойтипичный продукт своего времени и окружения.

— Иди, иди, красавчик, пока… недолго тебе осталось, Абдалла Кровавый начинает свою карьеру.

И подросток осторожно направился вслед за высоким посетителем в красном тюрбане с чемоданом в руке.

Это был странный человек. Вместо того чтобы двигаться в сторону богатого квартала с его шикарными лавками, отелями, человек развернулся и пошел в совершенно противоположном направлении.

Абдалла неотступно, как тень, следовал за ним и вскоре, к своему удивлению, обнаружил, что идут они прямехонько в портовый квартал. Место, справедливости ради надо сказать, далеко не из лучших, предназначенное не для прогулок и уж точно не с чемоданом, в котором, вероятнее всего, находятся какие-то ценности.

Когда человек завернул за угол И они оказались в узком переулке с валяющимся прямо под ногами полусгнившим мусором и запахом, как в общественном туалете, Абдалла понял: пора, его звездный час настал!

Выхватив нож, он включил механизм. Оружие тихо загудело в руке подростка. Как можно тише Абдалла подкрадывался к идущему. Он не хотел произносить цветистых фраз типа: «Кошелек или жизнь».

Зачем? Когда можно забрать и то, и другое.

Подобравшись достаточно близко, Абдаллао высоко занеся нож, кинулся на свою жертву и… в тот же миг мир перевернулся вверх ногами, рука его оказалась зажата в железной хватке, а сам он оторванным от земли и летящим в самую большую и соответственно самую отвратительно пахнущую кучу отбросов.

Когда земная твердь вновь заняла приличествующее ей положение, Абдалла увидел себя лежащим по самый нос в… впрочем, не будем уточнять, в чем, а странный человек продолжал неторопливое шествие портовому кварталу.

В оном квартале неизвестный направил свои стопы к «Подзорной трубе», заведению, одному из самых известных в определенных кругах искателей приключений! Полиция прекрасно знала о контингенте, собирающемся здесь, однако на Каффе это были не бандиты, а уважаемые граждане; во всяком случае, до тех пор, пока они исправно платили налоги. Как бы там ни было, а, в «Подзорную трубу» блюстители закона предпочитали не соваться. По неизвестным причинам эти самые уважаемые граждане почему-то, в свою очередь, не очень жаловали не менее уважаемых служителей Фемиды.

Войдя в традиционно полутемное помещение, молодой человек сразу направился, лавируя между столиками и валяющимися тут и там на полу уважаемыми гражданами, в самый дальний конец зала, где за крепким деревянным столом восседал один-единственный посетитель.

Внимательный наблюдатель заметил бы, что у оного субъекта не хватало как минимум одного глаза, скорее всего левого, и что он был хорошо поддат. А более, осведомленные наблюдатели узнали бы в этом мирно отдыхающем благородном господине каиитана Шарки. В прошлом знаменитого пирата, или, как он любил, чтобы его называли, — флибустьера. Что это означает, впрочем, никто не ведал, как, вероятно, мсам капитан, за которого имперское правительство поставило награду в 10 000 кредиток.

Молодой человек подошел к пирату и коротко бросил:

— Я принес.

— Покажи, — ответил пират. Вопреки количеству поглощенного горячительного, довольно ровным голосом.

Молодой человек смахнул со стола остатки трапезы флибустьера и поставил перед ним свой чемодан. После чего открыл крышку ровно настолько, чтобы тот увидел его содержимое.

Глаза пирата алчно заблестели.

— Когда мы можем вылететь? — спросил молодой посетитель.

— Хоть сейчас! — Пират вскочил со своего места и положил мясистую, поросшую рыжими волосами лапу на коричневую кожу чемодана. — Какого черта, мы вылетаем сегодня же! Как только я соберу всю команду.

Рип подлетал к Каффе. Последнее его посещение этого мира было связано, нельзя сказать, что с такими уж мрачными воспоминаниями. Он подумал о Нивелин и ухмыльнулся. Как там она? Скоро ли нашла себе новую игрушку для постели? В последнем Рип не сомневался.

После бегства с Адониса Винклер перебрал множество вариантов дальнейших действий. Он всем сердцем хотел освободить своих друзей. Однако имелась одна не совсем маленькая сложность, а именно: его друзья находились на Сварге, и вызволить их оттуда в одиночку не было никакой возможности. Сварга являлась одной из самых знаменитых имперских тюрем особого назначения.

С развитием космоплавания отпала необходимость в строительстве исправительных заведений на жилых планетах. Зачем, когда вокруг так много незанятых небесных тел. Таким образом, оставив учреждения для предварительного заключения и для особо опасных преступнихов, приговоренных и ожидающих смертной казни типа Бгон-рота на Адонисе, Империя всех остальных осужденных разместила по свободным мирам и их спутникам. Там несчастные трудились на благо государства и, что немаловажно, почти задаром.

Их посылали в основном на добычу различных минералов, руд и других полезных ископаемых. Когда тяжелый человеческий труд нельзя было заменить машинным. Таким образом, дешевая рабочая сила всегда имелась в распоряжении правительства.

По мере разработки того или иного месторождения исправительные заведения вместе со своими обитателями перемещались на другие территории или другие планеты.

Для заключенных существовала также дневная норма выработки, и чем строже режим, тем она поднималась выше. В случае перевыполнения плана могли сократить срок, а если наоборот, то добавить. Таким вот нехитрым, недовольно высокоэффективным споо собом боролись за производительность труда.

К числу подобных блуждающих тюрем относилась и Сварга. Тюрьма в данное время пребывала на втором спутнике планеты Меру. Рип не знал, что там добывают сейчас, впрочем, это было не особенно важно.

В любом случае в одиночку он не смог бы освободить нихонцев. Нужны были люди, по возможности имеющие ощыт боевых действий. Необходимо было такое оружие и, конечно, звездолет.

Всего этого Винклер не имел, однако имел деньги. Тот счет в Имперском банке, про который он благоразумно умолчал в своем рассказе генералу. Кредитки можно перевести в любой конец Галактики, и тогда Рип вспомнил место, где за них получалось все необходимое.

Рип вошел в бар «Подзорная труба» и поинтересовался у бармена, где он может найти капитана Щарки, на что тот, подозрительно оглядев посетителя с головы до ног, тем не менее указал ему в дальний конец зала.

Винклер подошел к указанному столику и обратился к толстому одноглазому пьяному субъекту.

— Вы капитан Шарки, которого еще называют Одноглазый Дизель.

Капитал поднял на него затуманенный взгляд:

— Ну.

— Мне рекомендовали вас как человека, способного выполнить одно щекотливое дело, не задавая лишних вопросов.

— Ну, — опять глубокомысленно изрек покоритель космоса.

— Я хочу предложить вам не совсем обычное занятие. Это не захват пассажирского, никакого другого корабля, это вообще не очень связано с привычным вам пиратским промыслом.

— Выкладывай, — наконец услышал что-то, кроме «ну», Рип.

— Нужно освободить моих друзей.

— Чего проще, назови место и считай, что они уже на.

— Они сидят в Сварге.

Капитан впервые с начала разговора внимательно посмотрел на него.

— Имперская тюрьма? Ты случайно не сбежал из психушки? Даже если бы это и было возможно, я не дам согласие ни за какие коврижки. Это верная смерть.

— Я разработал план.

— К черту план. Ее охраняют по меньшей мере три патрульных корабля из космоса. Не считая автоматических спутников, открывающих стрельбу по любому, кто приблизится ближе 10 тысяч километров и пояса заминированных астероидов.

— Я слышал, у вас в последнее время дела шли не очень удачно, команда ропщет, — начал вкрадчиво Рип. В действительности это и была причина, по которой он обратился к Шарки. Ему нужен был достаточно смельой, способный на такой шаг человек и вместе с тем находящийся в тяжелом положении. После многочисленных расспросов он понял, что одноглазый Шарки — как нельзя лучшая кандидатура.

— Мой проблемы тебя не касаются, — ворчливо ответил капитан. — Я как-нибудь сам разберусь с ними.

— Да неужели? — насмешливо спросил Рип. — За последние пять месяцев вы не взяли на абордаж ни одного лайнера. Вы быстро идете ко дну, Шарки. Люди разбегаются. Скоро у вас не хватит денег, чтобы просто выйти на орбиту, и тогда вы навечно засядете в этой дыре. Или придется идти простым матросом к другому, более удачливому капитану.

Одноглазый зарычал и вскочил из-за стола. Огромная ручища занеслась для удара.

— Я тебя раздавлю, ублюдок! — Его громкий голос отдался эхом по всему заведению, и присутствующие начали заинтересованно поворачивать головы.

Но мощный кулак, капитана так и не достиг наглой морды собеседника. Через секунду Шаркя почувствовал, что движение его руки остановлено, а в следующее мгновение Рип так выкрутил ее, что капитан взвыл от боли и был вынужден прижаться к столу.

Не выпуская руки, собеседник миролюбивым тоном предложил:

— Теперь мы можем поговорить?

Капитану только и осталось, что злобно прорычать в ответ ругательство. Не сильно обидное и скорее так, по привычке, так как рука все еще находилась у незнакомца.

— Вот и хорошо, — сказал Рип и отпустил пирата.

Шарки опустился на свое место, потирая пострадавшую конечность и уже по-другому, с некоторой долей уважения, косясь на собеседника.

— Все равно Сварту брать не полечу, — упрямо процедил он.

— Девять с половиной миллионов имперских кредиток, — медленно сказал Рип, — они будут ваши плюс добыча, что бы это ни было. Мне ничего не нужно, меня интересуют только люди.

— Что-о-о? — Капитан не поверил своим ушам и оттого стал даже немного заикаться. — Д-девять с половиной м-миллионов?

— Хотя если вы не согласны, думаю, за такие деньги смогу найти кого-нибудь посговорчивее. Уловка сработала. Забыв про больную руку, капитан вцепился в одежду Винклера, как будто тот прямо сейчас собирался уходить.

— В-вы не так поняли; господин. Конечно, это опасно, но если речь идет о спасении друзей, то для такой благородной цели… я же понимаю, у меня тоже были друзья…

— Значит, договорились.

— К-как только увижу деньги, считайте, я ваш.

— Мой план очень прост, — объяснял собравшимся в каюте капитана «Касатки» Шарки и его помощникам Рип. — Раз в месяц на Оваргу прилетает имперский грузовоз. Он привозит еду, медикаменты, одежду, запасные части для оборудования, корреспонденцию, плату персоналу, — Рип заметил, что глаза присутствующих алчно заблестели, — и прочее. Обратно же он увозит добытые там руду и минералы, Этот корабль практически не охраняется. Команда да, может, несколько солдат… Мы возьмем его, джентльмены; только он мне нужен целым, настолько, чтобы дотянул до Сварги.

— Не волнуйтесь, дотянет, — бросид Шарки. После случая в кабаке, когда Рип чуть не выкрутил флибустьеру руку, тот называл Винклера исключительно на вы.

— Это крайне необходимо. Также нужно оставить в живых членов команды; кто-то из них должен знать пароль и код доступа. После этого часть наших людей, пересев на имперский грузовик, садится на спутник, а другие оставшиеся на «Касатке» завяжут небольшой бой на орбите с патрулирующими кораблями.

— Это мы можем, — усмехнулся один из пиратов, — у нас с ними старые счеты.

— Вот и прекрасно. Отвлеченная орбитальной атакой, охрана тюрьмы не сразу заметит грузовоз, а когда заметит… Если в наших руках окажется пульт управления, мы сможем отключить заминированное поле астероидов и автоматические спутники. Думаю, корабли на орбите сообразят, что к чему, и прекратят сопротивление.

— Особенно если мы на них направим дула их же спутников.

— Я не хочу напрасных жертв, — строго сказал Рип. — Эти люди всего лишь выполняют свой долг, поэтому всей команде пользоваться парализаторами, и не забывайте, что даже если тюрьма и будет в наших руках, на ней полно всякого сброда. В основной массе это опасные преступники и им терять нечего. Вы и оглянуться не успеете, как они захватят ваш корабль, а вас перебьют. Их там что-то около пяти миллионов. С такой массой нам не справиться. Поэтому, когда возьмем центральный пульт, ни в коем случае не отключать охрану зоны. Иначе неприятнос тей не оберешься.

— А как ты собираешься отыскать своих друзей? — подал голос один из присутствующих маленький рыжий пират, цвет кожи и форма носа которого говорили, что либо он, либо кто-то из родителей были арктурианиы.

— Центральный компьютер, в нем списки всех заключенных. Те, что интересуют меня, поступили в одно время. Скорее всего их будут держать вместе. После того как мы освободим пленников, мне нужен корабль, способный вместить сто человек. Думаю, там найдутся такие среди тех, что охраняют тюрьму, после этого, джентльмены, мы расстанемся, и спутник будет полностью в вашем распоряжении. Делайте что хотите. Но долго задерживаться не советую. Как бы быстро мы ни напали, наверняка они успеют подать сигнал SОS на ближайшую базу.

— Уж за это не волнуйся, уберемся как можно скорее, — ухмыльнулся тот же маленький рыжий пират, — меня что-то не тянет оставаться в тюрьме.

Все присутствующие разразились дружным хохотом грубой шутке товарища.

— И последнее, — вставил Рип, — и одно из самых важных условий, Я достаточно плачу вам, поэтому требую — никаких пленных и рабов не брать, это понятно?

— Да, — за всех ответил капитан, — как скажете.

— Вот он, — Шарки указал еле заметную точку на экране, — имперский грузовоз. Настигнем примерно через час.

Пират преобразился. Вместо дурно пахнущих лохмотьев, в которых Рил видел его на Каффе, на капитане были обтягивающие бриджи из блестящего материала, белая рубаха с кружевным воротником и широкий расшитый пояс из длинного куска материи, многократно обмотанного вокруг объемистого брюшка покорителя космоса.

За кушаком торчали бластер и вибронож. Невольно Рип отметил, что сейчас Шарки был похож на благородных разбойников из фильмов его детства. Герои-разбойники грабили богатых, а награбленное отдавали неизменно бедным, в перерывах между этим спасая прекрасных принцесс и, естественно, женясь на них.

— Всем абордажным командам приготовиться, через час выступаем! — прорычал в микрофон Шарки.

Точка на экране постепенно росла в размерах, пока не превратилась в огромный грузовой корабль с серийным номером и отличительными знаками Империи на бортах.

Послышался сигнал вызова. Шарки улыбнулся.

— Почуяли неладное, пытаются поговорить, ну сейчас они узнают, кто перед ними. — Капитан наклонился к микрофону. — Абордажникам внимание, занять свои места и да поможет нам Веселый Роджер. Мальчики, вперед!

На обзорном экране Рил увидел, как от их корабля начало отделяться множество маленьких кайсул. Кажется, грузовоз сообразил, в чем дело, потому что он начал разворачиваться, пытаясь спастись бегством. Не тут-то было. Пиратские кораблики, как рой пчел, уже облепили его корпус. Рип знал, что внутри сейчас начнется схватка, и ему было немного жаль Экипаж грузовика. Эти люди ни в чем не виноваты, и хотя он и приказал использовать парализаторы, а не бластеры, но в пылу сражения многое могло случиться.

Через некоторое время имперский звездолет перестал двигаться, а еще через время в рубке раздался радостный голос второго помощника:

— Капитан, корабль наш!

Услышав это, Шарки довольно потер руки.

— Ну что, пора посмотреть новые владения, — обратился он к Рмпу.

— Да, пошли.

И они направились к шлюпкам.

Внутри все еще стоял дым от сражения, однако работы по восстановлению грузовоза шли уже полным ходом. Пираты подтаскивали листы корабельной стали и заваривали дыры, проделанные ими же из капсул во время абордажа.

Весь экипаж захватчики согнали в обширную кают-компанию, где те приходили в себя после разрядов парализаторов.

Рип и Шарки, лавируя между работающими, двинулись туда же.

Капитан был в прекрасном расположении духа. Помимо продуктов, которые пираты сейчас перегружали на «Касатку», захваченная заработная плата сотрудников составляла также приличную сумму.

Люди находились в приподнятом настроении. Отовсюду слышался смех. Да, этот рейд нельзя было назвать неудачным для них, хотя он еще далеко не закончился.

Заключенных охраняли двое людей с бластерами наперевес. Всего пленных было около 50 человек. Испуганные лица, дрожащие губы; они слишком много слышали о пиратах, чтобы строить радужные перцпективы о своей дальнейшей судьбе.

Рип остановился перед пленниками.

— Кто из вас капитан? — спросил он. Вопреки ожиданиям, с пола поднялся довольно молодой человек, почти мальчик, лет 20–21. Вероятно, он совсем недавно окончил Академию и его поставили на этот корабль. Невольно Винклер вспомнил себя в таком возрасте. Он тоже мечтал стать…

— Вы Захватили корабль, принадлежащий Империи, и тем самым вошли в конфликт с нашим законодательством. Немедленно очистите судно и освободите людей, иначе вы подвергнетесь преследованию имперских войск и… вас будут судить. — Всю эту тираду юноша произнес, гордо выпрямившись, хотя, как заметил Рип, у него слегка дрожали колени.

В ответ раздался дружный громкий хохот пиратов.

— Ой, как страшно, — захлебываясь от смеха, выкрикнул один.

— Повтори еще раз, я запишу, чтобы и ребята дослушали, — выдавил из себя трясущийся Шарки.

Винклеру юноша понравился. Лет через пять из него получится настоящий капитан, ну а сейчас… обстоятельства сложились так, что Рипу необходимо было запугать его.

Он подошел и, нависнув над молодым человеком, вперил в него один из своих самых кровожадных взглядов.

— Вы направлялись на Сваргу? — спросил он голосом киношного бандита.

Юноша весь съежился, но тем не менее у него хватило смелости прошептать:

— Я не намерен вести переговоры, а тем более выдавать государственные тайны преступникам. Он понравился Винклеру еще больше, но…

— Сынок, — начал он вкрадчиво. — Во-первых, куда вы летели, это никакая для нас не тайна, и уж тем болей она не относится к разряду государственно важных. А вот, как ты выразился, вести переговоры с нами ты будешь, более того, ты даже расскажешь некоторые интересующие нас детали, — при последних словах молодой капитан вскинул упрямый взгляд и еще плотнее сжал губы, — и если не согласишься, — продолжил Рип, — то на каждый твой отрицательный ответ мы будем убивать, скажем, по два, нет, лучше по пять человек из команды на твоих глазах, и поверь, их смерть будет не из легких. Начнем прямо сейчас. Ну, так что, каков твой ответ?

Пираты с интересом, а команда со страхом следили за происходящим.

— Это… это шантаж! — пробормотал молодой капитан.

— Да что ты? — усмехнулся Рип. — Я жду, как, скажем, насчет вот этого, этих двух и во-он того высокого. — Он поочередно указывал пальцем на внезапно побледневших пленников.

Пираты оживились, они уже двинулись в указанном направлении.

— Не надо! — хриплым голосом прокричал юноша. — Оставьте их в покое, я… я согласен.

— Ну вот и хорошо, — улыбнулся Рип, хотя внутри у него было далеко не весело. Если бы этот молодой упрямец заартачился, ему отнюдь не улыбалось убить пятерых ни в чем не повинных людей.

Вызвав двоих пиратов проводить побледневшего молодого капитана в рубку, Рип и Шарки пошли следом.

— А вы молодец, — хлопнул его по плечу одноглазый пират.

— Да, — сказал тихо Рип, — как только закончим с ремонтом, вы с частью людей возвращайтесь на «Касатку», а я останусь здесь.

— И курс на Сваргу! — весело прокричал Шарки.

— Сварга вызывает борт 14572, Сварга вызывает борт 14572, - звучал голос из переговорного устройства.

— Борт 14572 слушает, — ответил Рип.

— Подтвердите, пожалуйста, ваши полномочия, как слышите…

— Слышу вас отлично, одну секунду… Твоя очередь, — Рип повернулся к молодому капитану, — и не думай что-нибудь выкинуть. Помни, жизнь 50 людей, и твоя в том числе, у тебя в руках. Что случись, вы умрете первыми.

— Сварга, — прошептал капитан в микрофон, — пароль Индра, код 1278522 ВТ.

Некоторое время динамик шуршал, а затем из него вновь послышалась речь:

— Борт 14572, получение пароля подтверждаю, периметр отключен, можете садиться.

— Вас понял, — ответил Рип и, повернувшись к людям в рубке, скомандовал: Полный вперед!

Сварга оказалась совсем небольшим спутником. Не более двух с половиной тысяч километров в диаметре. Голубоватая дымка с атмосферы, скорее всего искусственного происхождения, окутывала его.

Кое-где на поверхности виднелись водоемы. Когда они, миновав спутники-убийцы и пояс астероидов, опустились ниже, Рип увидел ровные квадраты зон-периметров с вышками и строениями, в которых содержались заключенные.

Их корабль шел на посадку рядом с большим комплексом зданий — центром управления. Рядом с центром находился небольшой космодром с огромными кучами коричневатой породы, вероятно, которую и должен был забрать корабль.

Они уже почти приземлились, когда Рила вызвал Шарки.

— Как вы там, можно начинать? — спросил капитан.

— Уже почти на месте, давайте двигать.

— Понял, мыим покажем. — В голосе одноглазого слышались нотки удовольствия.

Когда дюзы их корабля коснулись покрытия космодрома, Рип понял, что Шарки не заставил себя ждать, весь центр ожил, как один гигантский муравейник. Обслуга забегала, завыла сирена…

Выстроив своих вооруженных людей, одетых в трофейную имперскую форму, которой, впрочем, на всех не хватило, Рип открыл центральный шлюз.

— Вы знаете, что делать, — коротко бросил он. — Сразу стрельбу не открывать, сначала мы подойдем как можно ближе, а затем и остальные…

И он во главе отряда из 50 переодетых пиратов направился в здание центра.

Они использовали старую испытанную тактику. Надев защитные маски, проникли внутрь и забросали центр газовыми гранатамд. Когда имперские солдаты сообразили, что к чему, было уже слишком поздно. Кто не успел, те свалились в глубоком сне прямо на своем месте, те, кто еще двигался, получали заряд из парализатора, а тех, кому удавалось выскочить наружу, встречали оставшиеся на корабле.

Не прошло и десяти минут, как центр оказался в руках пиратов.

Войдя в комнату управления, Винклер кинул взгляд на пульт.

— Кто-нибудь из вас знает, как этим пользоваться? — обратился он к своим людям. — Если нет, разбудите их. — Он указал на спящих сладким сном солдат и дежурных.

— Если позволите, я разбираюсь в охранных системах, — выступил вперед один из пиратов. Высокий, слегка сутуловатый седой мужчина с длинными волосами и шрамом через всю щеку.

— Садись, — показал на кресло за пультом Рип. — Перво-наперво я хочу, чтобы ты обезвредил мины на астероидах и направил автоматические спутники против патрульных крейсеров.

На центральном экране перед ними было видно, как три корабля атакуют «Касатку». Пират отщелкал на клавиатуре, и маленькие точки, до этого беспорядочно кружившие вокруг, потянулись к имперским звездолетам.

— Готово, — проговорил пират.

— А теперь дай мне связь с-этими кораблями.

— С Которым из них?

— Со всеми, болван! — не выдержал Рип. Пират нажал нужные кнопки.

— Связь установлена. — Он пододвинул микрофон.

— Говорит Сварга, — начал Рип, — говорит Сварга, вы слышите меня, капитаны кораблей подтвердите контакт.

— Говорит капитан борта 137, что там, черт возьми, у вас происходит? Сейчас же уберите спутники, они нас окружают…

Капитаны остальных кораблей просто подтвердили установление связи.

— Слушайте внимательно, — Рип прошелся по комнате, — тюрьма захвачена, если вы сейчас же не выполните наши требования, будет дана команда, и спутники вас растреплют. Как слышите? Прием.

— О черт, — раздалось из динамика.

— Что мы должны делать?..

— Вам это так не пройдет…

Подождан, пока лсаждый из капитанов выскажется, Винклер продолжил:

— Прежде всего прекратите сопротивление и садитесь на космодром. Минное поле отключено, здесь вы должны будете сдаться, мы не хотим крови. В случае выполнения всех условий гарантируем жизнь. Как поняли?

— Борт 137 согласен.

— 138-й согласен.

— 457-й вас понял.

Тогда Рип переключился на Шарки. — Кончай представление, — бросил он, как только сядут крейсера, давай за ними. Сварга наша.

Разоружив экипажи кораблей, пираты рассовали их по комнатушкам здания, куда также перетащили еще не проснувшихся охранников. Пусть ненадолго, они стали полными хозяевами тюрьмы.

Рип все это время находился в центре управления, где вместе с высоким пожилым пиратом искал по компьютеру своих друзей.

— Они должны были поступить примерно три с половиной недели назад, около ста: человек, нихонцы.

Пират увлеченно отстукивал на клавишах. Наконец он обрадованно вскрикнул, указав на экран.

— 24 дня тому прибыла крупная партия заключенных, как вы и говорили, все с Нихона. Тут и номера есть.

— Отлично, — воспрял духом рип, — теперь попробуй узнать, в каком они секторе, а заодно и распечатай номера.

Пират принялся к исполнению.

В комнату, громко хлопнув дверью, ввалился Шарки. Капитан где-то раздобыл себе парадный имперский мундир полковника с наградами и сейчас щеголял в нем. Мундир наверняка принадлежал кому-либо из руководства Сварги.

— Ну как, — начал он с порога, — мы вроде выполнили, что задумали. Теперь поскорее бы убраться отсюда, ребятам совсем не светит нарваться на подкрепление.

— 28-й сектор, литера «Б», — радостно возвестил пират из-за компьютера.

Рип довольно похлопал его по плечу.

— А теперь, мой дорогой капитан, — он вытянул из принтера бумажную ленту и протянул ее одноглазому, — пошлите кого-нибудь в 28-Б сектор, пусть как можно быстрее привезут сюда вот этих людей, и предупредите, они должны быть предельно вежливы. Чтобы ни один волос с их головы…

— Да ясно, — буркнул Шарки, — это все?

— Нет еще, — Рип повернулся к сидящему, — выведи женский сектор, имя Марико Сайте Дэнтедайси Догэн, также нихонка. Поступила примерно тогда же.

Пират склонился над аппаратом.

— Я так и знал, что здесь без юбки не обошлось, — оскаблился предводитель пиратов, — сами за ней поедете?

— Нет. — Рип покачал головой. — Боюсь, она не очень обрадуется моему присутствию. Пошли кого-нибудь из толковых, да поаккуратнее.

— Могли бы и не упоминать, что же, не понимаем. Если хотите, я сам ее приведу.

— 14-А, — объявил оператор компьютера.

— Да, так будет лучше всего, — кивнул Рип, — Всех освобожденных посадите на один из имперских, крейсеров, и помните, они не пленники. Когда будет готово, скажите.

— Не волнуйтесь, все пройдет как нельзя в лучшем виде. — Капитан с довольной ухмылкой покинул помещение.

Через некоторое время в комнату вбежал молодой пират и доложил, что все сделано; люди доставлены. Сердце Рипа забилось сильнее, неужели сейчас он увидит принцессу, друзей: Как они встретят его? Юноша надеялся, что у него будет шанс все объяснить.

Он вышел из помещения. У трапа крейсера стоял капитан и еще несколько человек. Но площадке уже никто не бегал; все Захватчики погрузились на «Касатку».

— Мы готовы, — возвестил Шарки, — взлетаем?

— Еще одно, пусть несколько ваших людей проводят меня.

— Это еще зачем? — удивился одноглазый.

— Ну, понимаешь; мои друзья, словом, мы расстались при не очень благоприятных обстоятельствах.

— А, ну тогда ладно, — он махнул двум здоровенным парням, — пойдете с ним, но потом, чтоб сразу на корабль. Ждать не будем, — и повернулся к Рипу, вроде бы все, давайте прощаться. — Он протянул свою здоровенную лапу.

— Пока, капитан, — пожал руку Рип, — до свидания, благодарю за все.

— Не стоит, — ухмыльнулся пират, и было странно видеть улыбку на этом исчерченном шрамами, с черной повязкой на глазу лице, — в конце концов, не задаром же мы работали. А она ничего, — добавил он, заговорщицки подмигнув. Даже очень-ничего.

— Я тоже так считаю, — улыбнулся и себе Рип.

— Ну, тогда счастья вам. — Мужчины еще раз пожали руки, и Шарки, развернувшись, побежал к «Касатке».

Винклер шел по коридорам крейсера, и ему казалось, что сердце его стучит громче, нежели его башмаки по полу. Как пройдет встреча, как пленники примут ту новость, что он освободил их, ведь в глазах нихонцев он все еще предатель, поверят ли ему во второй раз, сможет ли простить Марико…

Конечно, не следовало заявляться с вооруженной охраной. Но он долго думал, как начать разговор, и понял, что это единственный выход сказать хоть слово, прежде чем нихонцы вцепятся ему в горло!

Вот и кают-компания, Рип рывком распахнул дверь и замер на пороге.

Везде: на стульях, диванах или просто на полу сидели люди. Он узнал их, потому что они были его товарищами. Все а одинаковых, некрытых пылью серых робах.

Когда пираты вошли, головы присутствующих повернулись в их сторону. Рип пйисквл глазами Марико. Принцесса сидела посередине самой многочисленной группу. Подданные, собравшись тесной кучкой, оберегали свою госпожу. Ни двадцать дней тюрьмы, ни серая бесформенная одежда не могли умалить красоты этой девушки. Лицо без косметики, длинные волосы, обычно уложенные в прическуо сейчас были просто завязаны сзади. Но боже, как она была прекрасна!

После секунды молчания в зале поднялся гул.

— Ты! — закричал один, вскакивая со своего места.

Кто-то презрительно плюнул на пол.

— Предатель!

— Убийца!

— Имперский прихвостень!.-слышалось со всех сторон, тлаза людей горели ненавистьюо и Рип не мог осуждать их за это.

Заметив шевеление толпы, охрана предупреждающе подняла оружие. Мера возымела действие, люди отступили, однако ненависти во взглядах не убавилось.

— Что боишься, Винклер? — прокричал один из сидящих рядом с девушкой — высокий плечистый нихонеи, Рип узнал в нем Ябу. — Твои головорезы тебе не помогут. Клянусь, чтобы убить тебя, я могу драться голыми руками.

Толпа одобрительным гулом выразила свое мнение.

— Тихо, — громко сказал Рип, перекрикивая собравшихся. — У меня, да и у вас, сейчас нет времени для выяснения отношений. Мы должны немедленно убраться отсюда. Но знайте, это я освободил вас, теперь можете думать все, что угодно, позже я отвечу на все вопросы.

В зале опять поднялся шум.

— А сейчас, — Рип поднял руку, — мне необходимо три человека, чтобы они помогли поднять корабль, я предлагаю Биордера, Эйсая и… принцессу, при условии, что они дадут честное слово не пытаться всадить мне нож в спину при первой же возможности. Итак, ваше решение. Время, идет.

Все начали оглядываться на перечисленных Рипом.

— Даю слово, — первым поднялся Биордер.

— Я согласен, — нехотя встал со своего места Эйсай. Марико секунду поколебалась, а затем кивнула.

— Да, — тихо прошептали ее губы.

— Тогда вы, пойдете со мной, остальных мы временно запрем здесь, и приготовьтесь, при взлете будут перегрузки.

Когда они вышли из кают-компании, Рип отпустил пиратов, которые тут же помчались к выходу. Сам под ненавистными взглядами бывших друзей направился в штурманскую рубку.

— Итак, зачем был устроен весь этот спектакль с нашим освобождением? — первым нарушил молчание Биор-дер, когда они оказались в космосе.

— Если думаешь, что мы снова так легко попадемся на твою удочку и бросимся на шею как к освободителю, то позволь разочаровать… — поддержал его Эйсай, глаза мои тебя бы не видели. Если ты до сих пор спокойно ходишь между нами, то лишь потомуо что вынудил дать это слово, да и то в последнее время у меня все больше соблазнов плюнуть на все и нарушить его.

Рип повернулся к Марико:

— Ну а ты что скажешь?

— Я думаю, — ответила принцесса, — что нам необходимо сначала выслушать тебя. Надеюсь, ты понимаешь. В этот раз придется придумать кое-что поновее, нежели потеря памяти, что жив мой отец и многое другое. Мы видели твое предательство своими глазами, и речь здесь даже не о том, поверю ли я тебе, или Эйсай, или Биордер, а о том, сумеешь ли ты убедить людей, которые сидят сейчас в кают-компании.

— Поэтому-то я сначала и решил поговорить с вами. Если не удастся убедить вас, своих друзей, об остальных и говорить нечего.

— Не забывай, что мы друзьями были, — нажал на последнем слове Эйсай.

— Я очень надеюсь, ими и останемся.

— Больше дела — меньше слов, — бросил Биордер, — если ты хотел привлечь наше внимание, считай, это удалось, теперь выкладывай.

Вся компания уселась поудобнее, Рип встал между ними. Он чувствовал себя подсудимым перед лицом присяжных, впрочем, может; так оно и было. Винклер посмотрел на принцессу, больше всего ему хотелось, чтобы в его рассказ поверила она, а остальные… Будь что будет.

— Первым делом хочу вас предупредить, — начал он, — хотя и прошло достаточно времени, ничего лучше потери памяти я так и не придумал. — Эйсай уже открыл было рот, намереваясь выдать что-то язвигельное, но Рип остановил его попытку движением руки. — Я ничего не придумал, ибо это правда, и вам придется, как и многое другое, принять ее на веру. Прежде всего меня обманули, как и вас. Это оказалось довольно легко, наши противники также воспользовались моей амнезией, и… — И Рип рассказал им вс, ю историю. Про то, как очутился в якобы собственном доме, про то, что у него там объявилась жена. Когда он рассказывал о Наде, Рип отметил, как у принцессы непроизвольно сжались кулаки, неизвестно почему (хотя так уж и неизвестно), но это его порадовало. Затем он рассказал про покушение и про шрам на руке у генерала, а, также про то, как жена застукала его за экраном видеофона и оказалась вовсе не женой.

В двух фразах, не останавливаясь на деталях, он поведал о побеге с Адониса и о том, каким образом освободил их.

Закончил Рип словами:

— Таким образом, я по-прежнему не знаю, кто я, и вы, конечно, имеете полное право как доверять мне, так и нет. Единственная точная деталь — это та, что они охотятся исключительно за мной, поэтому находиться вам рядом небезопасно. Прежде чем окончательно разобраться с ними, я решил вернуть свои долги здесь, так как по-прежнему считаю вас своими друзьями…

После рассказа Рила в рубке установилось довольно продолжительное молчание. Первой его нарушила принцесса:

— Мне очень, может быть, больше остальных хочется поверить тебе, Рип, но я не знаю, раньше слишком часто я брала твои слова на веру, а потом приходилось расплачиваться.

— Ну, давайте подумаем. Если бы я оставался агентом Империи, то какой смысл тогда освобождать вас, когда намного выгоднее оставить свидетелей без вести пропавшими на Сварге. Где бы вы и гнили без суда и следствия до конца дней своих. И уж тем более нет смысла посылать на это дело меня.

— Кто знает, — встрял Эйсай, — а может, это все детали дьявольски запутанного, хитроумного и далеко идущего плана. Что тогда?

— И потом, — поднял голову Биордер, — из твоего рассказа мне так и непонятно, — откуда Гордон узнал о готовящемся нападении на Бгонрот.

— Этого и я не знаю, — пожал плечами Рипо — вполне возможно, здесь он не соврал, и я действительно не могу контролировать себя. На этот, вопрос мне нечего ответить.

— А мой отец, — спросила Марико, — что ты узнал о нем?

— Ничего. Тот разговоро из-за которого все началось, возможно, он мне привиделся. Если честно, я уже запутался, где правда, а где ложь, где реальность, а гдев сего лишь плод воображения. Мне очень жаль, принцесса, но скорее всего император действительно мертв.

Девушка опустила голову.

— И скорее всего ты его убийца, — ехидно вставил Эйсай.

— Да, — ответил тихо Винклер.

— Тогда какого черта мы здесь выслушиваем, ты только что сам признал свою вину!

— В конце концов ладно! — вспылил Ригт. — Не хотите верить и не надо, во всяком случае, я пытался…

— Погоди, не кипятись, — остудил его Биордер, — не все сразу. Ты освободил нас, — теперь что?

— Теперь мы летим в Нихонию. Я высажу вас на Хон-се, там мы расстанемся, больше вы меня не увидите. Хватит неприятностей на, ваши головы. А у меня еще дела есть.

— Значит, ты нас отпускаешь?

— Да, иначе зачем освобождать. Какие мог исправить ошибки, я исправил.

— Ты сказал, что у тебя есть дела. Что ты имел в виду?

— Тайна моего прошлого так и осталась тайной. Я вернусь на Адонис и вытрясу из генерала признание.

— Хорошо, — подвел итог Биордер, — ты сам признаешь, что в твоем рассказе много слабых мест, но, как ни странно, именно это убеждает меня в его правдивости.

— Значит, вы мне верите? — Рип воспрял духом.

— Не так быстро, — остудил его Биордер, — поставь себя на наше место, если ты и правда отвезешь нас на Хонс, тогда, может быть…с. А что ответят остальные? — обратился он к присутствующим.

— Марико подошла и положила руку на его плечо.

— Я уже сказала, мне очень хочется поверить, однако я слишком долго проклинала тебя, чтобы так вот сразу перемениться. Дай время. В любом случае, пока я с тобой.

— А что ты скажешь? — Рип повернулся к Эйсаю.

— Время покажет, — лаконично ответил нихонец.

— И на том спасибо.

— Теперь пойдем убеждать команду, — подал голос Биордер.

— Попробуем.

Рип вышел из рубки в сопровождении уже не врагов, но и не друзей.

Подойдя к кают-компании, Винклер открыл дверь и первым вошел в помещение. Люди сидели на своих местах и с ненавистью смотрели на него.

— Ябу нет! — неожиданно раздался сзади крик Марико. Рип с удивлением обернулся… На шаг сзади… перекошенное ненавистью и вместе с тем довольное лицо Ябу с массивным стулом в руках, и этот стул стремительно несся к голове Рипа…

Рип медленно открыл глаза… лицо… над ним склонилось лицо очень красивой девушки… черные прямые волосы, черные брови. Девушка смотрела на него.

Секунду Рип наслаждался представленной картиной, а затем из глубин памяти пришло и имя — Марико. Да.

Именно-так звали эту девушку. И еще он вспомнил, что она принцесса и он любит ее. Это было уже не воспоминание, а чувство, знание!. Оно сидело глубоко внутри и никогда не выходило оттуда…

Затем Рип вспомнил их первое свидание. Это было давно… наверное…

Он и принцесса тогда гуляли в дворцовом саду, тихо шелестели листья, весело стрекотали насекомые, и принцесса призналась… и он поцеловал ее… или он признался сначала… если бы не задание, которое он в тот момент выполнял…

Задание?!

Рип напрягся… напряг мозг, насколько это возможно для органа без мыши… Задание… Гордон приказал… он должен был выйти в космос… попасть во дворец… О боже!

Холодный, а затем горячий пот прошиб все тело юноши.

Свершилось! Столько времени… Он вспомнил… вспомнил… да и как подобное возможно забыть…

Имя… рабство… годы, проведенные на Бастилии… операции… дом… катастрофу на Силен… и всео что случилось после. Если бы мог, Рип прямо сейчас расцеловал бы Ябу. Надо же, так удачно огреть его…

Некоторые воспоминания оставались еще довольно смутными, вероятно, они пока не прояснились, а может, так и должно быть, события происходили несколько лет назад. Однако не это главное. Пелена, заслонка, барьер, завеса, стоявшая в его мозгу на протяжении нескольких месяцев и побуждавшая Совершать все поступки, непостижимым образом исчезла. Это можно было сравнить лишь с чудом, из ничего не понимающего, перепуганного человека он снова стал самим собой. Тем Рипом Винклером, снова целостной личностью, каким не был уже… пять лет. Он вспомнил и это.

Внимательнее присмотревшись, Рип понял, что еще очень много оставалось белых пятен, провалов в биографии. В данный момент подобные мелочи не волновали юношу. Недостающие участки восстановятся, он был уверен в этом. Главное, он вспомнил, он понял, кто он, и хотя, поняв, увидел не слишком приятные моменты, однако на душе стало легко и хорошо. Камень неведения, висевший на шее в течение нескольких месяцев, да и не только месяцев, лет, наконец упал. И кто бы думал что поможет ему в этом — Ябу.

— Марико. Голову переполняли мысли, хотелось столько сказать, поделиться своей радостью.

— Ты очнулся! — обрадовалась девушка. — Лежи, лежи, тебе еще рано вставать, — испуганно прошептала она, заметив попытку Рипа подняться с постели.

— Марико, — повторил Рип, — я помню… все помню.

— Что? — не поняла она в первую минуту сидящая. — Неужели…

— Да! — счастливо крикнул Рип. — Ты не представляешь, какое это прекрасное чувство, знать, кто ты, знать свое прошлое.

Глаза девушки засветились.

— Наконец-то… — Неожиданно покраснев, она добавила: — А ты все вспомнил?

— Все, — кивнул Рип, понимая, что принцесса имеет в виду. — Я хочу сказать тебе, Марико, я люблю тебя и всегда любил, еще с первой нашей встречи, тогда, на корабле, в космосе, когда вы с императором подобрали меня.

Девушка опустила взгляд.

— Не надо об этом, между нами вечно будет стоять мой отец.

— Кстати, об отце, — Рип нахмурил брови, — думаю, у нас есть шанс.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Тогда ночью, во дворце, я не убивал его. Он действительно оставался живой, я лишь должен был похитить императора, по возможности выдав это похищение как убийство. Так приказал генерал Гордон.

— То есть ты думаешь, он…

— Не знаю, — честно ответил Рип, — было бы несправедливо подавать тебе напрасные надежды. Твердо могу утверждать лишь одно: когда я видел его последний раз, император был жив, за остальное не могу поручиться, учитывая и то, что наш с ним полет в Империю пока как в тумане.

— Если только это правда, — прошептала Марико.

— А сейчас позови Эйсая, Биордера и… Ябу, они должны услышать мою историю.

Когда все собрались в каюте, в том числе и настороженно косившийся на него Ябу, Рип начал свой рассказ:

— Завязку вы слышали, поэтому повторяться не стану. Все действительно началось с той памятной катастрофы на катере Сэма пять лет назад. После того как Сэм оставил меня умирать в космосе, я думал, мне крышка. Кончался кислород, а кругом, на световые годы вокруг, ни единой живой души. Но я оказался везунчиком, если это можно назвать везением. Мимо пролетал неизвестно как заблудший в эти места пиратский корабль, они меня подобрали, залечили рану, выходили, еще бы — живой товар.

Так я попал на Каффу — в первый раз. На рынке рабов меня и еще нескольких юношей приобрел небезызвестный вам, тогда еще не советник президента и полковник, Гордон. Он, как мы узнали позже, по заданию Империи набирал людей в особо засекреченную группу специального назначения, своего рода мусорщиков, выполняющих самую грязную и черную работу во имя великой цели — благополучия Галактической Империи. Это был элитарный и очень малочисленный отряд, о существовании которого знали совсем немногие. Мы являлись роботами, смертниками, эдакими негомцами в человеческом обличье, в отличие от последних способные мыслить и убивать далеко не одного человека. Однако это потом, а сначала была Бастилия-7.

— Бастилия? — переспросил кто-то, — Если не ошибаюсь, это одна из наиболее усиленно охраняемых планет в Империи. Говорят, там тюрьма для особо опасных преступников.

— Нет, там не тюрьма, там хуже, там ад или пекло, как вам больше нравится, Бастилия-7 не что иное, как гигантский, в планетарном масштабе, полигон для обучения таких, как мы.

Я и сейчас без содрогания не могу вспоминать годы, проведенные на ней. Три года, три долгих мучительных года беспрерывной каждодневной муштры и изнурительных тренировок. Нас там учили защищать свою жизнь любыми способами и средствами, выживать без всяких приспособлений в самых ужасных условиях. Нас абсолютно голых сбрасывали или посередине тропических джунглей, или на холодном Севере; нас заставляли быстро двигаться и преодолевать огромные расстояния на планетах как с повышенной, так и с более низкой гравитацией, закаляли наш дух и тело. Лучшие тренеры со всей Галактики передавали свое мастерство.

Нас учили владеть любым известным и когда-либо существовавшим оружием. Мы могли сутками сидеть неподвижно на одном месте, выслеживая добычу. Это страшные дни. Тренировки были настолько тяжелы, что из каждой группы а десять человек в среднем выживал один, но зато какой…

Он становился почти суперчеловеком. Неуязвимым и непобедимым. Но главное, чему там учили, — это убивать. Убивать всем, что попадется, в том числе и голыми руками, убивать без жалости к жертве и сожаления о содеянном, ибо одновременно в нас уничтожалось все человеческое, всячески пресекались любые чувства: любовь, дружба. Часто устраивались поединки между учениками, из которых победителем выходил только один. Мы оканчивали школу автоматами, машинами уничтожения, для которых ничего не существовало, кроме приказа командира и выполнения задания любой ценой… Выжил в этом аду. Один из очень немногих, а дальше, дальше пошли задания, операции. Мне не очень хочется вспоминать последующие годы, я совершал не совсем хорошие поступки. Да, иногда я выслеживал и убивал главарей мафии, убийц, террористов, но… иногда и совершенно невинных людей, если кто-то наверху усомнился в их целесообразности.

Иногда это устраивалось как несчастный случай, иногда тело приказывали выставить напоказ. Всегда приходилось действовать на разных планетах. Меня выкидывали со снаряжением, а затем забирали, оставляя кучу трупов.

В моем распоряжении были фальшивые документы, множество имен; все я, наверное, и не упомню. У меня имелся и свой дом, на далекой планете Прерия, где между заданиями я отдыхал. К сожалению, недолго. Правительство заботилось о нас. Мой счет в банке постоянно рос, большую часть денег я, как и все мы, подворовывал на заданиях. Если бы я дожил до пенсии, то безбедная старость была обеспечена, однако сомневаюсь, что мне дали бы дожить.

Но это далеко не все, то же правительство, благодаря своих невидимых героев, вместе с тем забрало у нас главное — наше прошлое. Ни у кого из тех, кто был со мной, не осталось воспоминаний. Это единственное, чем мы были похожи. Никто не помнил своей жизни до Бастилии. Сейчас я думаю, что нас подвергли своего рода психокодированию, закрывая участки памяти. Кому нужны агенты с воспоминаниями, у которых, может, остались родные: отец, мать, жена? Не ровен час, они захотят увидеть их — конец секретности, не говоря о том, что это будет недопустимым проявлением чувств.

Так мы и жили — люди-манекены, машины для убийства. Без будущего и без прошлого.

Теперь я понял: единственное, что нам оставили, — это наши настоящие имена. Кто знает почему. Возможно, потому, что имя слишком глубоко засело в мозгу у человека и его труднее вытравить оттуда.

Как бы там ни было, но я остался Рипом Винклером. Я и не подозревал тогда, что это мое подлинное имя…

Все изменилось после полета на Силен. Нас с еще одним агентом отправили туда. Сначала я не ггонял зачем, а после напарник попытался убить меня. Может, это и было его задание, однако ему не повезло. Я оказался быстрее.

Я убрал своего противника и уже сел на флайер, дабы скрыться с места происшествия, но тут… Я смутно помню случившееся потом. Видимоо в аппарате произошла поломка. Последнее, что я вспоминаю, это зеленая стена леса, стремительно несшаяся на меня. А затем я полз; полз, наверное, долго, пока меня не нашло и не выходило племя Хаадо, местные полудикие жители той далекой планеты. Когда я очнулся, память уже ушла.

Однако удар, видимо, что-то сдвинул в мозгу, и по совершенно непонятной причине я вспомнил жизнь до аварии.

Две катастрофы — произошедшая с Сэмом и та, что произошла на Силене, слились в одну; а промежуток между ними окончательно стерся, исчез, оставив после себя лишь крупицы некогда обширных знаний да странные сны-воспоминания. И я, как сумасшедший, пустился на поиски ушедших лет. Дальше вы знаете.

Еще некоторое время в каюте стояла гробовая тишина, все переваривали услышанное.

— Да, не простая история, — первым подал голос Биордер.

— Прости, Рип-сан, за то, что я сделал, — пробурчал из угла Ябу.

— Ну что ты, ты даже не представляешь себе, как я тебе благодарен. Ты вернул мне прошлое, и пусть оно и не очень приятное, однако оно мое, хотя… Рип посмотрел на принцессу, — справедливости ради надо сказать, что наряду с другими, ко мне пришли и очень важные воспоминания.

— А мой отец, — произнесла зардевшаяся под взглядом Рипа Марико, — что ты вспомнил о нем?

— Император жи, в? — вскочил Эйсай.

— Я уже говорил, некоторые воспоминания еще не полностью вернулись, многих вещей я не помню.

— Но надежда есть?

— Думаю, да. По крайней мере я его не убивал.

— Расскажи, как было дело, — попросил Эйсай.

— Я долетел: на корабле до вашей системы, командованию было известно о регулярных полетах императора с дочерью. В один из таких дней я надел скафандр, выбрался в космос, после чего взорвал звездолет с уже мертвыми людьми. Все очень тонко рассчитали, в том числе и мою амнезию, которая, конечно, являлась липовой. Я должен был войти в доверие, а после выкрасть императора, по возможности инсценировав похищение как убийство.

— Ну а потом? — Принцесса поднялась со своего места от нетерпения.

— Я не помню, — честно признался Рип, — наверняка мы полетели к Адонису или к любой другой нашей базе, где я и передал пленника.

— То есть ты не знаешь, ты мог убить его и позже, скажем, в полете, настаивал Биордер.

— Да, — нехотя: признался Рип, — я не могу с точностью сказать…

— Как это удобно, — язвительно заметил Ябу.

— Думаю, он жив, — повысил голос Рип, — иначе просто теряет смысл его похищение. Зачем, когда намного проще было приказать мне убрать его.

— Он прав, — подтвердил Эйсай, — им не нужна была смерть императора, им нужно было тайное оружие.

— Не надо забывать, что с той поры прошло уже больше восьми месяцев, они вполне могли выпытать тойну и убить учителя.

— Может быть, — признал Рип, — единственным человеком, способным ответить на этот вопрос, Является генерал Гордон. Это по его приказу я действовал в Кихонии, и я думаю уж он-то знает о судьбе властителя.

— Возможно, тьг и прав.

— В любом случае, если есть даже самая маленькая возможность вернуть отца, я воспользуюсь ею. — Марико обвела взглядом присутствующих.

— Тогда курс на Адонис, — подал голос Эйсай.

— Я с вами, ради императора, — кивнул Ябу.

— Подождите, — остановил их Рип. — Это не ваше дело и не ваши грехи, я их совершил и мне их искупать. Вы не должны рисковать своими жизнями.

— Ошибаешься, Рип, — за всех ответила Марико, — не думай, что мы это делаем из-за тебя. Там, возможно, находится мой отец, и сидеть сложа руки, зная, что есть шанс… в конце концов именно для этого мы улетали из Нихонии.

— Дайте мне только добраться до Гордона, — поддержал ее Биордер, — а я уж вытрясу из него все до последней крохи.

Уже в который раз за последнее время Рип подлетал к Адонису. Теперь у него была память. Он летел не за прошлым, он летел исправить ошибки, вернее, одну ошибку этого уже не тайного прошедшего. Вместе с ним летели его друзья.

Команда, узнав цель их настоящего путешествия, на предложение кого-нибудь высадить в Нихонии ответила единодушным отказом. В первый раз им не удалось довести до конца задуманное. Сейчас все горели желанием ринуться в бой.

К счастью, звездолет, который им достался, являлся имперским патрульным крейсером, так что оружия хватило всем.

С пограничными постами, охраняющими Адонис, проблем не было. Столицу Империи ежедневно посещали сотни различных судов — как с самой Империи, так и из других районов Галактики. Таким образом, ни у кого не возникло вопросов, что здесь делает, еще один патрульник.

Перебросившись парой фраз с капитаном пограничного корабля, они спокойно направились дальше.

Выйдя на околопланетную орбиту, сидевший за штурвалом Эйсай сделал знак Рипу.

— Готово, теперь твоя очередь.

Тот кивнул и подошел к, экрану видеофона. Настройка была такая, чтобы оппонент не мог видеть его лица. Винклер набрал личный номер генерала Гордона. Если генерал куда-либо улетел, то весь их план… Пришлось бы ждать еще неизвестно сколько.

Через некоторое время аппарат засветился, и в нем появилась не очень довольная физиономия советника.

— Я слушаю, — произнес он, обращаясь к пустому экрану, — кто это?

Не дав ему опомниться, Рип прервал связь, а затем переключился на внутренний громкоговоритель.

— Генерал на месте, — возвестил он, и его голос зазвучал во всех коридорах и комнатах крейсера, — идем на снижение. Всей команде занять свои места.

Схватив бластер, Рип и сам направился к шлюзу.

— Удачи, — пожелал ему Эйсай.

— Не скучай без меня, — махнул Винклер и вышел из рубки.

У выходного шлюза уже собралась порядочная толпа. Люди, кто остался в тюремной робе, а кто переоделся в обнаруженные тряпки бывшего экипажа. Публика толкалась довольно пестрая.

Биордер с парализатором в руках давал последние инструкции:

— Во-первых, как только высадимся, действуем быстро, это вам не дома. Мы нарушаем все законы Империи, какие только можно нарушить, и второе — без надобности не палить. Не вздумайте убить или как-нибудь повредить советника. У вас есть его описание. Если кто обнаружит этого гада, сейчас же передайте по цепочке нам. Надеюсь, все понятно?

Не слушая его, как-никак, а они вместе разрабатывали этот план, Рип пробрался к принцессе. Девушка была также вооружена, она потребовала личного участия в операции. Впрочем, разве можно было ожидать другого, Рип поклялся во что бы то ни стало не отходить от принцессы ни на шаг, если понадобится, он был готов грудью защитить ее. Как он подозревал, такое же обещание себе дал и маячивший неподалеку Ябу.

На секунду мужчины встретились глазами и… поняли друг друга. Ябу протолкался к Рипу и протянул ему руку, Винклер с чувством пожал ее.

— Удачи, — произнес нихонец.

— И тебе тоже.

К этому времени они почувствовали, как их отрывает от пола. В теле на секунду наступила небывалая легкость, затем она прошла. Корабль шел на посадку.

Едва опоры коснулись земли, одновременно с прекращением гула двигателей начала медленно открываться дверь шлюза.

Рип почувствовал, что кто-то дотронулся до его плеча. Сзади стоял довольный, раскрасневшийся Эйсай.

— Эй, а ты что здесь делаешь, разве ты не должен оставаться в рубке?

Юноша хитро подмигнул другу.

— И пропустить все веселье, да ни за что на свете! Я посадил вместо себя одного парня. Положение отпрыска знатного рода, знаешь, таит в себе некоторые преимущества.

Тут дверь опустилась, и вооруженная толпа воинов устремилась наружу.

Рип заметил, что в этой части Адониса был уже вечер. В лучах заходящего солнца он разглядел знакомый ему по недавней вылазке с Эйсаем многоэтажный особняк генерала Гордона.

Эйсай посадил крейсер прямо на поляне перед домом. По сравнению с махиной звездолета, он казался совсем маленьким.

Было видно, как им навстречу выбегали ничего не понимающие охранники. Однако при виде космического корабля и вооруженных людей они ошалело замирали. Наверное, не каждый день на лужайку садился имперский патрульник.

Бетушие впереди нихонцы быстро разоружили выскочивших защитников. Рип с Эйсаем не отставали от них, при этом; Винклер не упускал из поля зрения принцессу. Пока все шло гладко, серьезного сопротивления не оказывалось. Да и какое сопротивление могла предложить немногочисленная охрана дома сотне вооруженных, хорошо обученных синоби из элитарных спецподразделений Нихонии, к тому же обозленных за свое, пусть и недолгое, заключение.

Передовые отряды уже проникли в дом, в то время как остальные, растянувшись цепочкой, оружали строение или запрыгивали через окна внутрь. Люди действовали как один слаженный механизм. В строении мелькали отсветы вспышек бластеров и парализаторов — шла перестрелка.

Рип с Эйсаем подбежали к большому провалу окна нижнего этажа. Высадив его, Рип влетел внутрь. Он оказался в небольшой темной комнате. Из-за двери, видимо, ведущей в коридор, слышались крики людей и звуки выстрелов. Осторожно приоткрыв дверь, Рип выглянул туда и прямо перед собой увидел широкую спину охранника в темном пиджаке, отстреливающегося из небольшого бластера от наседавших синоби. Подкравшись к нему, Рип размахнулся и ребром ладони нанес удар в шею громиле. Тот, даже не вскрикнув, осел без чувств.

Махнув своим друзьям, Винклер побежал вперед. Оказавшись на втором этаже, они налетели на небольшую группу телохранителей, но Гордона среди них не было. Быстро разделавшись с ними, люди, ведомые Вин — клером, двинулись дальше. За углом они нос к носу столкнулись с такой же группой, возглавляемой Биордером.

— У нас все чисто, — доложил Рип.

— Мы тоже прошли все этажи, но Гордона нигде не обнаружили.

— Надо искать, он где-то в доме. Куда обычно бегут при внезапном нападении?

— Ну, не знаю, — пожал плечами нихонец, — есть много мест, например, можно спрятаться. Это его дом.

Рип на секунду задумался, а затем услышал негромкий с присвистом гул, раздававшийся откуда-то снизу.

— Что это? — спросил Биордер.

Звук был очень знакомый, он слышал его совсем недавно, однако в пылу схватки память отказала, и… неожиданно Винклер понял, что он означает…

— Скорее, — повернулся он к своему отряду, — за мной!

— Ты куда? — устремился следом нихонец.

— Идиот, как я не подумал об этом, — ругал себя Рип, — надеюсь, мы не опоздаем.

— Так в чем дело, объясни мне наконец, — не выдержал Биордер, — куда мы так несемся.

— В гараж, — ответил Рип, — он должен быть где-то под домом.

— В гараж? — удивился командир. — Но…

— Он может спокойно улететь на флайере, и мы ничего не сделаем, подтвердил его догадку Винклер.

Перед ними появились широкие двери, из-за которых доносился гул. Распахнув их ударом ноги, Рип влетел в помещение, но… он понял, что было уже слишком поздно; красноватый флайер советника вылетал из распахнутого люка.

— О черт, опоздали! — выругался Рип и в отчаянии выпустил несколько зарядов вслед удаляющейся машине, которые, впрочем, не могли повредить ей.

С места, где они стояли, было видно, что флайер начал набирать высоту. Он уже почти взмыл над домом, Рипу ничего не оставалось, как в бессильной ярости смотреть на то, как враг уходит из его рук.

Яркая светящаяся точка оторвалась от земли и понеслась вдогонку убегающей машине. Когда она коснулась ее, последовала небольшая вспышка, флайер, на секунду неподвижно зависнув в воздухе, начал медленно опускаться, оставляя за собой черный след…

— Ракета? — не поверил своим глазам Винклер. — Но кто… — Он побежал к выходу из гаража.

Флайер почти достиг земли, и к месту его падения уже бежали люди. Рядом с дверьми стояла, держа на плечах необычно большую по сравнению с ее хрупкой фигурой ракетную установку… принцесса.

— Марико, ты?..

— Ну вот и я пригодилась, — улыбнулась девушка.

У летательного аппарата собралась порядочная толпа. Растолкав людей, Рип и принцесса увидели, как из покореженной кабины двое синоби вытаскивали генерала.

Одежда на Гордоне в некоторых местах тлела, лицо было перекошено от гнева. Сверкая глазами, военный злобно смотрел по сторонам.

— Вы еще за это ответитео, это же межпланетный терроризм, я советник генерального президента, это так… — Тут он заметил в толпе воинов Рипа. — Ты? — Глаза генерала полезли на лоб. — Винклер!

— Помнится, вы жаждали встречи со мной, вот мы с друзьями и решили не томить вас.

— Рип, мальчик мой, — начал пленник, — я тебе все объясню, эта сучка Надя неправильно изложила ситуацию, на самом деле…

— Напротив, генерал, по-моему, она была предельно откровенна. А насчет остального, думаю, сейчас вы нам действительно все разъясните… — И бросил, обращаясь к нихонцам: — В дом его!

— Итак, начнем, — кроме Рипа и Гордона, в комнате находились еще Биордер, Эйсай, принцесса и Ябу, — и предупреждаю, от ответа на этот вопрос зависит ваша жизнь. В случае положительного, думаю, мы будем снисходительны, а если нет, то… — Рип многозначительно развел руками, — надеюсь, понимаете, сейчас вы всецело в наших руках. Поникший Гордон с перевязанной головой выжидающе молчал.

— Жив ли император Таманэмон Дэнтедайси? — Рип увидел, как напряглось лицо Марико.

— Да, — тихо ответил советник.

— Что? — не поверила своим ушам девушка. — Отец живой, где он, что вы с ним сделали? Гордон посмотрел на нее:

— Если покажу вашего отца, вы гарантируете мне жизнь?

— И ты еще торгуешься! — вспылил Ябу.

— Тише, — Марико подняла руку, — да, я, принцесса Нихонии, обещаю, вас: не тронут.

— Я вам верю, ваше высочество, — кивнул генерал, — он здесь.

— Где здесь? — не понял Зйсай.

— Он в доме, пойдемте, я провожу. — Гордон встал и направился к выходу.

Рип подбежал и остановился рядом, направив на него бластер.

— Не вздумай что-нибудь выкинуть, ублюдок. — Но, казалось, военный ничего не собирается делать.

Покинув комнату, он повел их в дальний конец коридора, заканчивающийся простой деревянной дверью. За дверью обнаружилась ведущая вниз лестница. Генерал в сопровождении не сводящей с него глаз компании начал спускаться.

Лестница вела в подвальное помещение. Из небольшого, ярко освещенного коридора вело несколько совершенно одинаковых дверей. Гордон подошел к одной из них.

— Ваш отец здесь, — кивнул он девушке.

— Открывай, — приказал Биордер, — только без шуток.

Приложив большой палец к идентификатору замка, генерал набрал шифр на ручках двери, после чего с легким скрипом она отошла в сторону.

За дверью находилась небольшая комнатка без окон и мебели, кроме матраса, лежащего прямо на полу.

Больше всего она напоминала… тюремную камеру. Уж в чем, в чем, а в последнем Винклер был явный дока. Но не это главное — на грязном рваном матрасе лежал дряхлый старик. Потрепанная изодранная одежда клочьями висела на нем, длинные седые спутанные волосы и такая же борода полностью закрывали лицо узника, и лишь глаза, с характерным миндалевидным разрезом, казалось, жили на нем.

При звуках открывающегося замка пленник поднялся со своего места и, прикрывшись рукой от слепящего света, лившегося из коридора, разглядывал вошедших.

— Папа! — первой опомнилась принцесса и кинулась к нему.

— Марико? — В голосе седого человека слышалось сомнение. Он не верил в происходящее.

— Папа, что они сделали с тобой, ты цел? — Девушка обняла отца.

— Марико, дочь моя, — император наконец-то очнулся, — это не сон, но как ты здесь… откуда…

— Ваше величество, — вперед выступил Биордер, — мы пришли освободить вас.

Старик наконец-то оторвал глаза от дочери.

— Ябу, Эйсай, Биордер! И вы… — Его радости не было границ.

Рип предпочел остаться в тени и быть как можно дольше не узнанным. В конце концов, по его милости императора упекли в это место.

Но старик уже совсем пришел в себя, глаза его остановились на Винклере.

— Ну здравствуй, Рип-сан, — произнес он, и было непонятно, рад он этой встрече или нет, — вот и снова свиделись…

— Папа, — затараторила Марико, — не суди его строго, я потом тебе все объясню, это Рип привел нас, и это он придумал, как тебя освободить.

— Я не сомневаюсь, — улыбнулся старик с легкой иронией в голосе, он обнял дочь, — а теперь помогите мне выбраться отсюда.

Ябу и Эйсай подбежали к императору и поддержали его с двух сторон, Марико не отходила от отца ни на шаг.

Старик поднял глаза на генерала:

— Как себя чувствуешь р роли пленника, Гордон?

— Лучше чем вы, ваще величество, — ответил тот с легким поклоном.

— Ты еще надеешься вырваться?

— Я ему обещала жизнь, — кивнула Марико.

— Вот как? — Брови старика сошлись на переносице. — А впрочем, может, оно и к лучшему, дочка. Об эту свинью не стоит марать руки.

Они вместе поднялись по лестнице. Генерал предложил:

— Если хотите, его можно разместить вот в этой комнате, — он указал на двери, оббитые темным материалом, там есть где положить и аптечка.

— С каких это пор ты такой заботливый? — язвительно заметил Ябу.

Но они послушно направились к указанным дверям.

Это оказалась спальня. Уложив императора на широкую постель, Марико принялась хлопотать возле отца.

— Мы еще не закончили, генерал, — предупредил Рип, — теперь у меня назрел ряд вопросов.

— Буду только рад ответить на все, мальчик мой. — Генерал заметно повеселел и воспрял духом. «С чего бы это?» — не понял Рип.

— Прежде всего хочу предупредить. Теперь вам вилять бесполезно. Я все вспомнил, и то, как вы купили меня, и Бастилию, и ваши задания, Гордон.

В глазах генерала неожиданно мелькнул интерес.

— Ты вспомнил все?

— В каком смысле? — не понял Рип.

— Ничего-ничего, — пошел на попятную генерал, — если память вернулась к тебе, чего же ты хочешь от меня? — Он подошел к одиноко стоявшей книжной полке и в задумчивости стал водить по корешкам.

— Память вернулась не полностью, слишком много белых пятен.

— Тогда, мальчик мой… — Растягивая слова, советник быстрым движением потянул за один из переплетов.

Рип, в отличие от других внимательно наблюдавший за ним, слишком поздно сообразил, что это означает. От военного его отделяло расстояние в несколько метров. В отчаянной попытке Рип кинулся к генералу, но… было уже слишком поздно.

Сработал скрытый механизм, и полка вместе во своим содержимым быстро обернулась на 180 градусов. Готовый к этому, Гордон со стремительностью кошки юркнул в образовавшийся на секунду тайный ход, после чего вращающаяся секция стены вместе с книгами опять плотно встала на свое место. На долю секунды опоздавший Винклер со всего маху налетел на стеллаж.

Присутствующие в спальне обернулись в сторону, где только что стоял пленник.

— Что случилось? — Марико оторвала взгляд от отца. Взвыв от бессильной ярости, Рип выхватил бластер и принялся палить по тому месту, где находилась потайная дверь.

Обугленные страницы книг полетели в разные стороны, задымился пластик полок. Когда от жара, точно вода, стекла декоративная обшивка стены, под ней обнаружился матово блестящий слой металла.

— Бесполезно, мой мальчик, — разнесся по комнате насмешливый голос советника. — Стены сделаны из сверхпрочного металлокерамического сплава. Их и атомным резаком не возьмешь, не то что твоей зажигалкой.

— Ублюдок, — закричал Рип, — ты где, выходи!

— Ты думаешь, я идиот? Мне и здесь неплохо. Наивные, вы хотели застать врасплох меня — Дэшила Гордона, — послышался смешок, — я провел вас как детей…

Рип быстро взял себя в руки.

— Нам нужно уходить, наверняка этот гад уже вызвал подкрепление.

— А ты не потерял способность правильно мыслить, — ответил генерал, сказывается моя школа, жаль, что мы по разные стороны баррикад.

Ябу и Эйсай опяты подхватили больного и аккуратно понесли к выходу.

— Спешите, спешите, — продолжал вещать генерал, — только вряд ли это поможет. Вы уже опоздали.

Последними выскочили из комнаты Рип и Биордер. Рип не удержался и выстрелом из бластера разнес к чертям собачьим динамик, из которого раздавался голос ненавистного генерала.

Они вылетели из дома. Нихонцы встретили появление своего правителя приветственными криками.

— Всем на корабль, — закричал Биордер, — срочно улетаем!

Этим людям не нужно было повторять дважды.

Рип побежал в штурманскую, здесь уже сидел за пультом Эйсай, Ябу с Марико хлопотали вокруг императора…

— Винклер, помоги мне! — попросил Эйсай. Рип уселся в кресло второго пилота и начал включать системы. В рубку вбежал запыхавшийся командир.

— Все готово, можно сматываться.

— Эйсай, — предупредил друга Рип, — только не очень круто, — он показал глазами на отца Марико, — может не выдержать.

Юноша молча кивнул, он и сам все прекрасно понимал.

Пройдясь по клавишам, Эйсай схватился за штурвал, корабль мелко задрожал, а затем начал неторопливо набирать высоту. Дом Гордона вместе с поверхностью планеты медленно отдалялся от них. Когда они уже вышли за пределы атмосферы, Эйсай нацелил нос на Нихонию и включил межпланетные двигатели.

Крейсер рванул в космос, все быстрее удаляясь от Адониса.

Рим наконец выбрался из кресла и подошел к больному.

— Ну как? — спросил он у принцессы.

— Я нормально, — вместо дочери ответил отец, — хотя мое здоровье и немного пообтрепалось за время плена, — он многозначительно посмотрел на Рипа, так что тот опустил глаза, — однако я мыслю, — продолжил император, — это дело поправимое, главное, мы выбрались.

— Я так не думаю, — неожиданно подал из-за пульта управления голос Эйсай.

Биордер повернулся к юноше.

— Что случилось?

Рип тоже подошел к пульту.

— Четыре, нет, пять кораблей сели нам на хвост.

— Может, они просто следуют по своим делам. Вокруг Адониса всегда много летательных аппаратов, — предположил Ябу, однако чувствовалось, что он сам с трудом верит собственным словам.

— И все пять совершенно случайно летят нашим курсом, — съязвил Эйсай.

— Их можно идентифицировать?

— Сейчас попробую увеличить изображение. — Эйсай пощелкал кнопками, и одна из точек приблизилась. Постепенно начали вырастать ее контуры.

— Имперский военный крейсер, — узнал Биордер.

— Да, точно такой же, как наш.

То, что это погоня, отпали всякие сомнения.

— Против пяти крейсеров у нас нет никаких шансов, — это был Ябу.

— Да что ты говоришь, — огрызнулся Эйсай. Рип наклонился над пультом.

— Примерно через сколько они нас нагонят? Эйсай опять заработал на клавишах.

— Полчаса плюс минус пять минут.

— А мы можем двигаться быстрее?

— Не имеет смысла. Корабль на их радарах, они уже засекли ето, в любом случае нам не уйти.

В рубке повисло напряженное молчание.

— Неужели это все, конец, — прошептала Марико, — столько усилий, трудов, и все напрасно; причем сейчас, когда отец уже с нами.

— Мы ничего не сможем сделать, но мы будем драться. Им дорого обойдутся наши жизни. Пойду подготовлю людей. — Биордер вышел из рубки.

После ухода командира все вновь замолчали.

— Вам не следовало лететь за мнойо — нарушил тишину старик.

— Ну что ты такое говоришь, папа. — Марико прильнула к отцу.

— В этом я виноват, — подал голос Рип, — мне хотелось обелить себя, так что если на то пошло, я втянул всех в эту авантюру, не говоря уже о том, что выкрал вас, ваше величество.

— Не казни себя, сынок, — слабо улыбнулся отец Марико, — не будь тебя, дело поручили бы другому. А так, я даже рад встретить такого человека.

— Правда, — не поверил своим ушам Рип, — вы прощаете меня?

— Я тебя уже давно простил, и когда ты вшомнишь наш полет на Адонис, то поймешь это. В рубку вернулся Биордер.

— Все люди на своих местах и заняли боевые посты. Мы готовы принять сражение.

К этому времени вражеские корабли заметно приблизились. Они начали строиться в боевой порядок, наподобие пятиугольника, стараясь взять их крейсер в клещи. Одновременно вести оборону по пяти направлениям звездолет был не в состоянии.

— Останови корабль, — повернулся к Эйсаю командир, — это место ничем не хуже остальных, зато мы успеем развернуться.

Эйсай послушно выполнил маневр. Рип занял кресло второго пилота, его помощь вскоре очень потребуется, а Биордер поднялся на капитанский мостик.

— Удачи, — пожелал со своего места император.

— Да, она нам понадобится.

— Эх, — прошептал Рип, — знать бы, на каком из них летит советник, забрал бы с собой в пекло этого гада. Вражеские корабли уже почти приблизились.

— Всем приготовиться, — подал команду Биордер, — как только они подойдут на расстояние выстрела, открываем огонь.

— Пять, четыре, три, два, один, — начал отсчет Эйсай. Слова юноши резали тишину, и не успел он сказать ноль, как В рубке громко раздался усиленный динамиками такой знакомый голос.

— Не торопитесь умирать. — Все вздрогнули от неожиданности.

Голос принадлежал генералу Гордону.

— Что тебе нужно? — подбежал к рации Рип.

— Ну, ну, мальчик мой, не стоит так разговаривать со старшими. У нас численное преимущество, и вопрос вашей гибели — дело лишь нескольких минут, и вы, и я это прекрасно понимаем. К тому же на вашем борту — несравненная принцесса и ее не совсем здоровый отец, являющиеся по совместительству последними отпрысками императорского рода.

— Больше дела — меньше слов, — прорычал Биордер, — чего ты хочешь?

— К чему такой тон, я пришел, можно сказать, с миром. Я предлагаю вам сделку.

— Какую сделку, опять какую-нибудь гадость?

— Вы слишком предвзято относитесь ко мне, в глубине души — я моралист и либерал, однако воспитание… — Гордон явно наслаждался своим положением.

— Короче, советник.

— А, это ты, Рип, — обрадовался военный, — а я все ждал, когда же ты вновь подашь голос, потому что мое предложение касается непосредственно твоей персоны.

— Ну.

— Не так быстро, терпение, мой друг, и еще раз терпение. Разве не этому учили в Бастилии?.. Я предлагаю тебе, Винклер, добровольно сдаться и перейти на мой корабль. В этом случае я обещаю твоим друзьям жизнь и беспрепятственный уход в любом направлении…

Рип опешил от услышанного.

— …как благородный человек, думаю, ты согласишься. Причем есть одно важное условие: товар должен быть непременно живой.

— С чего бы такая трогательная забота о моем здоровье?

— Уж поверь мне, на то есть свои причину. Или, может, я к старости становлюсь слишком сентиментальным.

— Скорее маразматичньгм, — прошептал Эйсай.

— Я все слышу, — предупредил генерал, — ну так как? Мое терпение небеспредельно.

— Какие гарантии, что ты выполнишь свои условия?

— Мне нужен ты, и только ты. На остальных, в том числе и на старика императора, мне наплевать.

— Я тебе не верю.

В душе Рипа сейчас шла борьба. Он был готов в любую минуту отдать жизнь за друзей, однако вместе с тем понимал: единственной причиной, по которой Гордон до сих пор не открыл огонь, было его присутствие на корабле. Стоит покинуть звездолет, и генералу уже ничто не помешает разнести его вместе с пассажирами на атомьг.

Голова напряженно работала в поисках выхода, пока…

Рип окинул взглядом рубку. Друзья все слышали и теперь ждали ответа. Он знал, они думали примерно так же, но в душе у каждого теплилась надежда…

— Я тебе не верю, — повторил Рип. — но я согласен…

— Нет! — закричала принцесса, кинувшись к юноше на шею. Не обращая внимания на присутствующих, она покрыла лицо Винклера поцелуями. В глазах девушки стояли слезы. — Я не переживу, если снова потеряю тебя. Не ходи, они все равно убьют нас.

Объятия и слова девушки были несказанно приятны Рипу.

— Я люблю тебя, Марико, — прошептал он. — и всегда любил. Даже когда память ушла, все равно я чувствовал, хотя не понимал, что люблю тебя, но так надо.

Какая трогательная сиена, — заметил Гордон, — жаль, я не увижу ее.

— Генерал, — повернулся Рим, — я сдамся, но при одном условии.

— Каком же?

— На шлюпке я вылечу в сторону твоих кораблей. На полпути между вами и нами шлюпка остановится, после чего мои друзья улетят, и не дай бог, преследовать или выстрелить по ним. Как только ты это сделаешь, я открою внешние люки и умру. Это будет быстрая смерть, я же тебе нужен живой. Через… — Рип обратился к Эйсаю: — Сколько потребуется времени, чтобы уйти от них?

Юноша прикинул в уме:

— Я думаю, часов пять, не меньше…

— …Через восемь часов, если все будет хорошо, вы подбираете шлюпку, и я полностью в вашем распоряжении.

Связь некоторое время молчала, а затем Гордон произнес:

— Ну что же, думаю, это справедливые требования, но и ты пойми меня. Где гарантия, что через восемь часов ты не покончишь жизнь самоубийством, и я останусь при своих интересах.

— Я дам вам честное слово, — ответил Рип, — в отличие от вашего ему можно верить.

Для себя Винклер твердо решил: не даваться живым в руки Гордона и наплевать ему на честное слово, даже и свое собственное.

На этот раз молчание продолжалось несколько дольше обычного.

— Хорошо, — наконец донеслось из динамика, — я верю тебе и согласен на все условия, вылетай.

Рип поднялся со своего места, рядом стоял Эйсай.

— Прощай, друг.

— Прощай. — Молодые люди обменялись рукопожатиями.

Затем попрощался с Ябу, Биордером. После Рип подошел к Марико.

— Я полечу с тобой, — сказала девушка.

— Нет, — Вин клер покачал головой, — ты принцесса, и ты нужна своему народу, а я, я никто, робот без прошлого и будущего, умеющий единственно, что убивать…

— Я люблю тебя, — обняла его Марико, она плакала.

— Я тоже люблю тебя…

Они вместе подошли к императору. Учитель о чем-то задумался.

— Прощайте, ваше величество. — протянул руку Рил, — и не обессудьте, если что не так…

Старик, видимо, пришел к какому-то решению.

— К сожалению, я не успел узнать всей вашей истории, Рип-сан, но с удовольствием бы послушал ее сейчас…

Винклер с удивлением уставился на старика. Уж не свихнулся ли он? Какая история в эту минуту, однако взгляд у императора был ясный и осмысленный, даже немного с хитрецой.

— Боюсь, я не совсем понял, — ответил Рип, — какая часть вас интересует.

— Я слышал, ты потерял память, более того, после ряда происшествий она вернулась, однако далеко не полностью; вот я и хочу услышать, что случилось. А чего ты не знаешь, думаю, не откажется дополнить многоуважаемый генерал.

— Да вы что там, с ума все от радости посходили? — взревел динамик. — Я терпеливо ждал, когда вы наплачетесь, а теперь еще и новая причуда полоумного старикашки. Здесь вам не театр, и мы не актеры. Принцесса, успокойте вашего папашу, а ты, Рип, давай дуй к шлюпкам.

— Я хочу слышать всю историю, — твердо произнес старик, — и пока я здесь император, все будет так, как я скажу. Или мы выслушаем ее, или Рип никуда не летит.

— Старик, да в своем ли ты уме!

Рипу также было непонятно странное поведение ни-хонца, и в этом он был далеко не одинок. Он увидел, как присутствующие недоуменно оглядывались. Что задумал старый учитель, какой план зрел в его седой голове? Сам юноша ничего не понимал, не видя ни смысла, ни цели.

— Рип, — неожиданно обратился к нему старик, — разве тебе самому не любопытно узнать отсутствующие страницы биографии. Боюсь, больше не представится такой возможности. Если я правильно понимаю мотивы советника, он первым делом засунет тебя в психозонд, а это, как ты знаешь, почти верная смерть. Только высоко организованный и подготовленный разум может выстоять против этой машины. Ну же, развлечемся напоследок. Неужели даже с тем, что ты вспомнил, тебе все ясно и понятно?

Рипа и самого одолевали подобные мысли, он, собственно, и летел на Адонис задать некоторые вопросы, но сейчас… на краю жизни… А, черт, почему бы и нет!

— Я согласен, — ответил он.

— Ты спятил! — констатировал Гордон. — Или ты сейчас же летишь ко мне, или…

— Что или? — вспылил Рип. — Я вам нужен и, судя по всему, очень. Считайте это последним желанием.

— Конечно, ты нужен, — не успокаивался генерал, — однако не думай, настолько, что я не смогу разнести ваш паршивый кораблик вместе с командой. Условия таковы: либо я получаю тебя живым, либо я должен сделать так, чтобы ты живым не остался ни в коем случае.

— Он прав, — подтвердил император, — я знаю, о чем он говорит. Если ты не у него, он, не задумываясь, уничтожит нас. Однако, — старик обратился к Гордону, — неужели лишний час имеет такое большое значение. Парень имеет право знать, почему страдает.

— Молчание из динамика длилось довольно долго, наконец он заговорил:

— Хорошо, я даю вам ровно час, и ни минутой больше.

— И обязуетесь отвечать на все вопросы? — уточнил император.

— Да, черт возьми, — казалось, даже генерала начала забавлять эта игра, почему бы и нет. Это ничего не меняет, время пошло.

Император повернулся к Рипу:

— Ну давай, сынок, рассказывай, только прошу тебя, постарайся побыстрее. У нас не так уж много времени.

— А с чего начать? — не понял Рип.

— С самого начала, — посоветовал старик, — я, понятно, не имею в виду с рождения.

Рип секунду подумал.

— Значит, было это почти шесть лет назад, я, тогда еще курсант последнего курса Академии пилотов, вместе со своим другом Сэмом летел перед выпускными экзаменами домой…

Все события последних лет вставали перед ним как на ладони, он, казалось, вновь проживал и переживал их. Теперь его рассказ звучал более связно, многие происшествия получили свои объяснения. Еще он заметил: некоторые фрагменты, которые ранее находились, как за пеленой тумана, всплывали в памяти с неожиданной четкостью. Исчезали провалы, белые пятна; он вспоминал все больше и больше. Рип чувствовал почти физически, как память возвращается к нему, кусок за куском, фрагмент за фрагментом, восстанавливалась жизнь. Жаль, что так поздно…

— …вот так мы оказались в доме Гордона, — наконец закончил он, — а остальное вы знаете.

— Прекрасно, — чему-то обрадовался старик, хотя сам Винклер не находил в этом ничего хорошего.

— А теперь ваша очередь, генерал, — обратился он к советнику, — и прошу также не затягивать, но и рассказать все с самого начала.

— Ну, если с самого начала. Черт побери, мне это и самому интересно. Все началось с того, как мне предложили возглавить особо засекреченное подразделение… Хотя нет, это вы уже знаете. Значит, так, не буду останавливаться на подробностях, но в определенных кругах стало известно о некой установке, скорее всего принадлежащей прогомианцам, тайна которой скрыта в системе Нихон.

— Тайна Дома, — произнес Ябу.

— Совершенно верно, множество сообщений и ни одного конкретного. Мы засылали агентов, они собирали слухи, сплетни, заводили разговоры, но опять же мелочь. Ничего существенного ни о месте нахождения, ни о принципах действия этого механизма известно не стало. Единственное, в чем информация сходилась, это, во-первых, установка представляет собой оружие, причем оружие огромной мощности, такой, что всего один человек, обладая им, смог вернуть себе власть в системе, и во-вторых, тайна этого оружия передается из поколе ния в поколение среди потомков императорской семьи.

Остальное было делом техники. Оставалось заслать во дворец одного из специально подготовленных людей и выкрасть императора, этим человеком и стал ты, Рип.

— Дальше.

— А дальше император оказался довольно крепким орешком. Сколько мы его ни пытали, результата ноль, что говорится, кот наплакал…

— Подождите, генерал, — перебил старик, — вы, как я вижу, рассказываете не все и отклоняетесь от темы. Давайте перейдем к другому, почему вы отдали приказ убить Рипа на Силене. Ведь именно для этого был послан туда он и другой агент.

— А вы не так просты, — ответил Гордон, — впрочем, я знал… Здесь все просто. Винклер слишком много видел, дальше оставлять такого человека в живых было для меня небезопасно.

— Ничего не понимаю, — воскликнул Рип, — тогда он пытался убить меня, теперь трясется над моей жизнью… — Но учитель жестом велел ему помолчать.

— Итак, Гордон, вы сами выдали себя. Вы сказали, для вас небезопасно.

Генерал на секунду запнулся, а затем его голос вновь зазвучал в рубке:

— Ну ладно, вывели, да, для меня. Мне надоело всю жизнь пресмыкаться: «…господин президент то, господин президент это…» Тьфу! Каждый слизняк только на основании, что за него проголосовало больше половины кретинов, именуемых народом, считает себя уже лидером и вправе решать вопросы, которые находятся исключительно в моей компетенции. Да кто он такой? Империя разваливается! Ей нужна сильная и жесткая, даже жестокая рука!

— Несомненно, ваша, генерал.

— А хоть бы и моя. Я ничем не хуже остальных. Я всю жизнь отдал служению ей; если хотите знать, я начинал простым лейтенантом, командиром патрульного катера… Одними словами сильной страны не построишь. Страны такой, которую все боятся, подданные которой не разводят слюнявых разговоров о братьях из космоса. Ха! Похожий на желе Мурганен и мой брат. Смешнее и глупее представить трудно. Когда я впервые услышал про ваше оружие, я понял; это мой шанс. Может быть, тот, который предоставляется один раз в жизни, и я решил ухватиться за него. Да, с помощью этой штуки я стану абсолютным и полновластным властелином мира, всей обитаемой и известной части Галактики. Пираты и феодалы из окраинных королевств, баронств, княжеств, системы вроде вашей Нихонии; они все склонятся передо мной. Это будет первая в истории одна огромная Империя. А я, я над ней царь, император, президент, вождь… называйте, как хотите, в любом случае получится лишь игра слов. Потому что нет такого понятия, которое выразило бы мой статус, разве только старое слово бог. Именно я стану живым богом. Мой приезд на любую планету будет считаться счастьем для нее, и еще долго после отцы будут рассказывать своим детям об этом великом событии…

Гордона явно понесло. Видимо, он давно вынашивал в голове подобные планы и теперь наконец-то получил возможность высказать их вслух, пусть перед невидимыми слушателями, пусть перед врагами, не важно, главное — они стали его первыми почитателями, первыми, кто услышал слово Великого Мессии.

Если советнику удастся задуманное, настанет ужасное время. Террор вместе с культом личности в масштабах Галактики. Неужели такое возможно?

— …поэтому я и решил убрать Винклера. Он мограс-сказать о похищении, это я отдал приказ касательно императора. Слюнтяи из правительства никогда не пошли бы на это, а я придумал, организовал-., если бы не…

— Что? — спросила Марико.

— Мы все еще работали с императором, но тут совершенно неожиданно появился Рип. Я находился в полной уверенности относительно его смерти, поэтому, увидев Винклера на благотворительном приеме в отеле «Хилтон-22», это было как гром среди ясного неба.

— Да, я помню, — вставил Рил, — мне тогда показалось странным, что кто-то уставился в мою сторону.

— Совершенно верно. Однако я понятия не имел о твоей амнезии, я думал, мне крышка… Тогда мы подняли на ноги всю внутреннюю службу и выяснили, где ты остановился, после чего был послан агент в номер отеля…

— Роб Дэниэлс?

— Не помню имени, однако ты и на этот раз оказался живучее. Убив его, ты скрылся в неизвестном направлении.

— Постойте, постоите; здесь какая-то ошибка, я не убивал Роба!

— Как так?

— А вот так, когда я пришел в свой номер, он уже лежал мертвый.

— Тогда мне ничего не понятно, — удивился генерал, — до этого момента я думал, смерть Дэниэлса — дело твоих рук. Но если ты утверждаешь…

— Не будем останавливаться, продолжайте генерал, — предложил император.

— М-да, так на чем я… ага, вот. Когда Рип ушел от нас в гостинице, мои люди пройтись по его дружкам, повторяю еще раз, мы не знали об амнезии, вполне резонно положив, что он скорее всего направился к ним.

— Значит, вы убили негра-бармена и несчастного Тойти?

Опять пришла очередь удивляться военному: — Бармена да, но… какого Тойти, уж не того ли тощего гуманоида из пятого квартала?

— Точно, — подтвердил Рип, — я нашел его в собственном доме с дырой в груди.

— Странно, очень странно. Могу по секрету сказать, хотя это уже и не важно, но именно Тойти сам пришел к нам и предложил сотрудничество. За вполне приличное вознаграждение он обязался выдать тебя — живого или мертвого. Я до последнего времени ломал себе голову, как ты вычислил, что он работает на нас.

— То есть Тойти убили не вы? — опешил Рип.

— Боже мой, конечно же, нет! Зачем? Пусть он и являлся пройдохой, но он был нам нужен. — Кончайте выяснять отношения, у нас осталось не так много времени, — опять прервал разговор император. — Дальше, генерал.

Рип подумал, что старик явно что-то знает, но не договаривает. С другой стороны, о чем он мог знать, находясь все время в заключении.

— После того как Винклер ушел от меля, удача вновь повернулась лицом. Это случилось, когда вы предприняли такой безрассудный и идиотский налет на Бгонрот, где якобы содержался император. Признаюсь: он находился в тюрьме некоторое время, мне необходимо было, убрать старика из своего дома, но когда отряды прилетели на Адонис, я уже перевел их величество.

— А откуда вы узнали о нашей операции? — спросил Биордёр.

Рип опустил глаза, приготовившись услышать изобличающее его признание.

— Не волнуйся, мальчик мой, — словно прочитав его мысли, ответил военный. — Рассказанное в доме Нади я придумал с одной лишь целью: убедить тебя, что ты наш агент и в Нихонии выполнял задание правительства.

— Тогда как? — У Рипа еще один камень свалился с души, вопреки тому, что генерал постоянно врал, он до последней минуты думал о себе как о предателе.

— Это бьио очень просто… Эйсай.

— Я? — не понял юноша.

Из динамика раздался смех военного.

— Ну конечно же, ты. Не ожидал?.. Нет, не прямо, а косвенно. Когда мне доложили, что над Адонисом в районе тюрьмы летает и водит сканирующим лучом неизвестный аппарат, я сразу заподозрил неладное, а когда выяснилось, что сам аппарат и его обладатель с Нихонии, тут уж все стало ясно. Дав немного порезвиться, мы арестовали тебя, а после… небольшая доза снотворного, подмешанного в пищу, и под кожу вшивается миниатюрный передатчик. Таким образом, все услышанное тобой становилось известным и мне.

Эйсай в бессильной ярости ударил по пульгу руками.

— идиот!

— Не кори себя, — успокоил его Рип, — никто из нас не мог предусмотреть такой возможности.

— Ты думал, почему мы отпустили тебя и даже, более того, дали улететь. Неужели военные так похожи на дураков. А этот передатчик мне очень помог. Единственный недостаток — он маломощный, поэтому пришлось запустить в вашу систему еще и спутник, замаскированный под астероид. Все это я рассказываю потому, что ни спутника, ни передатчика в тебе уже нет. Что ни говори, а эти штуки очень дорого стоят, но, к счастью, они оправдали себя. Так я узнал о потере памяти Рипа и о планируемом налете.

— Получается неувязочка, — встрял Рип, — всего месяц назад ты горел желанием отправить меня к праотцам, а тут неожиданно встретил как лучшего друга.

— Никакойнеувязки здесь нет. За месяц многое может произойти. Думаю, ваш обожаемый император сам все расскажет.

— Да, пожалуй, следующая часть истории моя, — произнес со своего места учитель. Собираясь с мыслями, он закрыл глаза. — Все время, пока происходили вышеперечисленные события, я находился в заключении у генерала, где он всячески пытался выведать тайну Тай-Суй…

— Тай-Суй? — чуть ли не хором воскликнули Рип, Ябу и Зйсай.

Старик посмотрел на них:

— Это вам не известно, впрочем, теперь уже все равно. Тай-Суй — имя, название установки, которую вы знаете как Тайну Дома. Мы называем ее так между собой, это имя дал машине еще первый нашедший ее император. С той поры оно передается по наследству вместе с ее секретом.

— А почему такое странное название?

— Не спрашивайте меня, я пока не могу ответить. Вернемся к генералу. Отчаявшись выведать тайну Тай-Суй традиционными методами, советник наконец решился на психозондирование…

— Я понимал, был риск, — вставил Гордон, — что не удастся выудить из памяти необходимые сведения, но как уже говорилось, если тайна не достанется мне, она не достанется никому. К тому же я пригласил лучших специалистов.

— Отец, — выдохнула Марико, — ты…

— Не волнуйся, девочка, — успокоил ее император, — требуется кое-что похлестче, чем психозонд, чтобы лишить Таманэмона Дэнтедайси разума. Было тяжело, но я выстоял.

— Да, старик., вопреки ожиданием, не сошел с ума, — подтвердил Гордон, что до меня, то, по-моему, это чушь про тренировку силы духа, разные там упражнения, ему просто повезло, но я узнал, что нужно.

— Так ему известна тайна Тай-Суй? — ужаснулась принцесса.

— Тайна известна, — зло подтвердил генерал. — Мы даже полетели на планету, где он находился. Я сказал, находился, потому что установки там не оказалось.

Император едва заметно улыбнулся.

— Я ничего не понимаю, — высказалась принцесса, — если Тай-Суя нет на месте, получается, его… не существует? Это бабушкины сказки про семейную тайну, супероружие и все такое.

— Нет, не сказки, — ответил ей отец.

— Да, не сказки, — подтвердил Гордон, — Тай-Суй есть. Это мы определенно вытянули из головы вашего отца и так же определенно выяснили, что он не знает его теперешнего местоположения.

— То есть как?..

— Все это время мы не за тем гонялись. А когда узнали, кто нужен, я чуть с ума не сошел.

— Кто? — спросил Ябу, однако и так был понятен ответ. Хотя абсолютнонепонятно…

— Винклер, — подтвердил общую догадку советник.

— Но как это может быть… — не понял Рип, — я и слыхом не слыхивал о нем до того дня; как Эйсай… Я ничего не понимаю. Как я могу оказаться человеком, владеющим тайной установки или как его… Тай-Суя, я и слово-то это с трудом выговариваю…

Учитель явно наслаждался произведенным эффектом.

— Гем не менее это так, Рип.

— Да, это так! — взорвался Гордон. — Кто бы мог подумать — император, потомок древнего рода и… поступит как последний идиот. Доверить семейную тайну первому встречному, более того, человеку, который выкрал его!

Рип, а с ним и все остальные, оторопело слушали признание, Рип повернулся к учителю.

— Вы мне…

Император не переставал улыбаться. — Когда ты меня похитил, я уже понял, зачем и куда везешь. Нет, я не знал о Гордоне, но нельзя было допустить, чтобы Тайна Дома попала в плохие руки, и тогда я принял единственно правильное решение. Я знал, несмотря на содеянное, ты, Рип-сан, неплохой человек. Я видел, что внутри тебя шла борьба, борьба между долгом и зарождающейся человечностью, борьба между бездушной машиной и чувствами человека, и начала эту борьбу, — он повернулся к дочери, — ты, Марико. Я видел вашу любовь, а любовь есть великое чувство, поэтому в исходе начатой борьбы я не сомневался и теперь… рад, что не ошибся.

«К сожалению, ненадолго», — подумал Рип, он украдкой взглянул на часы. Стрелки неминуемо приближались к роковой минуте.

— Когда мы узнали, что Рипу известна тайна Тай-Суй, я понял — это он, вернее, ты, мальчик мой, перехитрил, кстати, надеюсь уже ненадолго, всех. А тут — прекрасная возможность. Ты сам плыл в руки, причем все складывалось и удачно, и нет одновременно. С одной стороны, в связи с амнезией я мог представить и себя, и твои поступки в выгодном для всех свете, более того, я подсунул тебе своего агента — Надю, к слову сказать, не очень удачливого. Так сказать, круглосуточная слежка. Но… с другой — ты ничего не помнил и поэтому тайна местонахождения установки была для меня совсем рядом — в твоей голове, но по-прежнему далеко. Оставалось только ждать, когда память вернется.

— Я представляю, как обозлился ты, узнав, что Сэм почти прикончил меня.

— Этот идиот, — выругался Гордон, — чуть не испортил все дело. И из-за чего? Из-за бабы. Тьфу. Никогда бы не подумал. Впрочем, он всегда был похож на свою мать.

— Ты сделал ошибку. Расскажи тогда, как выкупил меня из рабства и про Бастилию, я, может, до сих пор был бы в неведении.

— Ну, все мы не без изъяна. Я не знал, какая часть истории тебе известна, и поэтому сплел максимально похожую на правду сказку, справедливо рассчитав, что сразу замечу возвращение памяти по изменению отношения ко мне. Вот тут бы и пригодилась Надя. Как-никак, любовь молодости и, все такое.

— Но не удалось.

— Почему же, — возразил генерал, — надеюсь, ваше любопытство удовлетворено, время уже почти на исходе. Так что… было приятно пообщаться, господа, но… долг зовет. Меня ждет Галактика. Не задерживай папочку, Рип, давай к шлюпкам… — Динамик щелкнул, связь прервалась.

Рип понимал — это конец. Несмотря на выясненные подробности собственной важности, преимущество оставалось на стороне Гордона. Он повернулся к друзьям.

— Не спеши на тот свет, — раздался тихий голос императора.

— В каком смысле? — посмотрел на него Винклер, а вместе с ним и все остальные.

— Память уже начала возвращаться?

— Да, за последний час все быстрее, однако что это меняет?

— Многое, — загадочно произнес учитель, — раньше я подозревал, а теперь знаю точно. Ты можешь спасти всех нас и себя.

— Но как?

— Секрет успеха находится только в тебе самом, и ты; а никто другой, в состоянии сделать это.

— Какой секрет, о чем вы говорите? Даже вели я и вспомню сейчас, где находится этот самый Тай-Суй, он же далеко, каким образом он нам поможет?

— Думай, Рип, думай, напрягись. Как только придут воспоминания, ты все поймешь. Я тебе доверил не только местонахождение установки, я тебе рассказал пользоваться ею.

Ну и что, я все равно не вспомню.

— А ты попробуй. Если хочешь жить, шевели извилинами, я помогу. Сначала попытайся вспомнить, что собой представляет Тай-Суй, затем, и это самое важное, вспомни, где он иаходится. Старайся…

Рип абсолютно не видел смысла во всем этом, но утопающий хватается за соломинку, и он покорно взялся за свой мозг. Люди в рубке с напряжением следили за его действиями.

Рип попытался отключиться от окружающего, как его учили, освободить мозг, опять прокрутить события восьмимесячной давности…

Вот он с бесчувственным телом императора на плече несется по ночному городу к космодрому. Вот они забираются в кабину и взлетают. Вот старик, тогда он выглядел значительно лучше, приходит в себя. Вот их разговор. Вопросы императора, сначала резкие, а затем все более откровенные ответы Рипа. Еще чуть-чуть, и он ощутил бы движение электронов по нервным клеткам. Вот невдалеке от базы отец Марико завел разговор о Тай-Суй, вот…

Он все вспомнил. И вместе с Воспоминаниями о сущности установки пришли воспоминания и о том, как он прилетел на указанную планету, погрузил ое, на свой корабль и перевез… И он вспомнил куда…

От этих знаний захватило дух. Он вспомнил, что собой представляет загадочная Тайна Дома. Боже мой, да и как он мог забыть такое!.. Если она действует, а он так и не попробовал ее, то прогомианцы не просто далеко ушли от них, они…

Тай-Суй ни в коем случае не должна попасть в руки генерала и ни в какие другие руки. Только человек, подобный учителю, мог владеть тайной и одновременно противостоять открывающимся соблазнам.

Рип медленно открыл глаза. Он увидел взгляды присутствующих, направленные на него. Друзья даже не дышали…

— Я знаю, учитель, — прошептал Рип, — теперь я знаю и что это, и где она. Но как поможет знание сейчас. Одним им невозможно бороться, все бесполезно…

— Давай подождем, — с хитрой улыбкой ответил старик, — ты вспомнил, молодец, но пока еще не можешь охватить всех возможностей Тай-Суй. Не сопоставляешь факты… Главное ты сделал, это спасет и тебя, и нас, и Галактику. Впрочем, она об этом никогда не узнает, а сейчас — давай просто подождем…

— Не может быть! — раздался от пульта удивленный голос Эйсая.

Люди кинулись к нему.

— В чем дело?

Юноша расширенными глазами уставился на экран, туда же показывал его палец.

— Они, они уходят — шептал он.

— Кто уходит?

Все посмотрели в указанном направлении и увидели, как окружившие их корабли медленно отходят, вновь собираясь в плотный строй.

— Ничего не понимаю, — прошептал Биордер, — у них что, перестановка перед боем?

— Нет, — ответил император, — я ожидал этого. Они на самом деле оставляют нас.

— Но почему, — не поняла принцесса, — они даже не сделали попытки к атаке?

К этому времени имперские звездолеты уже отошли на порядочное расстояние и начали разворачиваться в противоположную сторону.

— Похоже, они действительно улетают.

— Так и должно быть.

Тут неожиданно вновь зашипел динамик:

— Ублюдок! — коротко, как очередь пулемета, выплюнул он полное презрения слово. Голос принадлежал генералу Гордону. Связь прервалась и было непонятно, ни кого имел в виду военный, ни что он этим хотел сказать.

А затем провожаемые удивленными взглядами нихонцев корабли Империи начали быстро удаляться.

Все опять повернулись к императору.

Того, казалось, забавляла создавшаяся ситуация. Эйсай обратился к Рипу:

— Объясни, чго все это значит?

Рип и сам недоуменно переводил взгляд со старика на всех остальных.

— Если честно, я понимаю не больше вашего.

— Но ты же вспомнил?

— Согласен, ну и что?

— И сразу после этого они ушли.

— Да я-то здесь ни при чем…

С кровати раздался искренний веселый смех отца Марико.

Дэшил Гордон потирал от удовольствия руки. Все складывалось как нельзя удачно, Тай-Суй — это загадочное, впрочем, он знал механизм его воздействия, так вот, это неуловимое оружие, которое, казалось, уже навсегда выскользнуло из рук генерала, а вместе с ним прощай и планы, вынашиваемые столько лет, оно опять чудесным образом вот-вот окажется у него.

Надо же. Как они попались на подброшенную уловку и сами привели к потайному ходу в спальне. Жаль, не удалось задержать беглецов прямо на месте. По возвращении надо будет срочно установить по всему дому краны с усыпляющим газом, или лучше с отравляющим, или… Гордон улыбнулся — и с тем и с другим вместе.

Генерал пребывал в прекрасном расположении духа. Ему даже захотелось (чего он раньше за собой никогда не замечал) запеть. Винклер никуда не денется, ради спасения друзей он все равно отдаст себя, а уж тогда-то, пусть только этот кусочек памяти вернется к парню… Или пытки, или психозонд разрешат любую загадку.

То, что советник посвятил посторонних людей в свои планы, даже то, что они уйдут от него сейчас, не имело абсолютно никакого значения. Все равно, может через месяц, а может, и меньше он станет полновластным властелином Галактики.

Военный улыбнулся сам себе — Дэшил-1, неплохо звучит. Даже очень неплохо. И его профиль, он будет замечательно смотреться на пластике кредиток.

Ну, что же они там так тянут? Гордон уже было протянул руку к кнопке связи, дабы поторопить пленника, в конце концов его терпение небеспредельно. Он пошел навстречу, раскрыл карты, теперь пришла пора рассчитываться по векселям. Кредитор желает получить причитающиеся ему проценты.

— Здравствуйте, генерал, — неожиданно за спиной раздался спокойный мужской голос.

Гордон вздрогнул от неожиданности — в помещении, кроме него, никого не было. Мало того, без приказа советника никто не осмелился бы войти сюда.

Военный нарочито медленно повернулся, намереваясь задать хорошую взбучку нарушителю. И… при виде посетителя удивление генерала возросло на порядок, однако он быстро взял себя в руки.

— Кто вы, черт возьми, и что это за идиотский наряд?

Незнакомец — высокий, крепкого сложения мужчина — стоял на возвышении капитанского мостика. Одет он был в обтягивающий костюм-хамелеон; мало того, лицо посетителя, оставляя одни глаза, закрывала такая же маска.

Человек под маской, видимо, улыбнулся.

— Неужели не узнаете меня, Гордон? А я думал, вы обрадуетесь встрече. Мы же с вами, можно сказать, старые друзья.

— Я не знаю, ни кто вы, ни что вы здесь делаете, и предупреждаю, за дверью вооруженная охрана, стоит мне сделать всего одно движение пальцем, и вы…

— Я бы этого не советовал, — прервал его человек, — во всяком случае, до того, как вы выслушаете меня.

— Да кто ты, черт возьми, такой, что ты возомнил о себе! — вспылил Гордон. — Нацепил этот идиотский наряд из второразрядного шоу, неизвестно как проник в каюту, еще и указываешь. В любом случае тебе не уйти.

— Это мы еще посмотрим, и, кстати, по-моему, мы с вами были на вы.

— Скажите, какой неясныйо, тогда, может, представишься?

— Конечно, — незнакомец ухмыльнулся, — я тот самый недостающий элемент в недавно поведанной истории. Это я убил Тойти и спас Рипа в гостинице, убрав вашего агента Роба Дэниэлса, и еще много чего сделал, о чем вы, советник, не имеете ни малейшего понятия.

— Вот как, очень интересно. Ну и чего же ты добиваешься?

— Мне нужно, чтобы вы развернули свои корабли и без глупостей, оставив в покое этих людей, — он кивнул в сторону экрана, на котором виднелся окруженный крейсер, — тихонько убрались восвояси. Генерал чуть не прыснул со смеху.

— Вот это нахальство, и ты думаешь, я сейчас же побегу выполнять приказы какого-то полоумного. Если я раньше сомневался в твоей ненормальности, то в эту минуту убедился точно. А теперь послушай меня, шутник, единственная причина, по которой терпелось твое присутствие в этом месте, так это потому, что мне было любопытно, да, любопытно, и потому что мне требовалось как-нибудь скоротать время, а сейчас… — его рука потянулась к кнопке вызова охраны, — извини, но у меня свои дела. Будет даже интересно узнать, кто ты.

— Не торопитесь, генерал, — сделал предупреждающий жест незнакомец, — еще секунда, и я удовлетворю ваше любопытство. По меньшей мере невежливо оставлять человека в неведении.

Посетитель в костюме поднял руку и медленно стянул закрывающую лицо и голову маску, явив миру то, что находилось под ней. После чего ослепительно улыбнулся.

— И снова здравствуйте, генерал.

Палец Гордона так и остановился на полпути к кнопке. Сейчас он обо всем забыл и оторопело уставился на лицо стоявшего вверху человека.

— Т-ты, но этого не может быть, я же…

— Это я, вы не ошиблись, Гордон, а мое появление… здесь нет ничего необычного, если вы вспомните о природе действия Тай-Суй.

— Но как же так? — прошептал опешивший советник.

— Теперь вам все понятно! — резко произнес посетитель. — Вы проиграли, Гордон, поэтому если сию же минуту вы не уберете свои корабли… надеюсь, не стоит утруждать вас описаниями моих возможностей.

Генерал сразу поник. Он опустил голову.

— Как такое может быть?

— У меня нет особого желания пускаться в подробности. Сами додумаетесь. Однако вы не ответили, вам понятен приказ?

— Да, я все сделаю, — ответил внезапно постаревший военный, — однако обещаете ли вы… моя жизнь…

— Вы не совсем в том положении, чтобы ставить условия. Я подумаю. У меня останется время, и, поверьте, мне будет очень трудно удержаться от соблазна. А сейчас… мотай отсюда!

Генерал подошел к пульту отдать необходимые команды. Когда он обернулся, человека в черном уже не было.

Неужели это конец, крушение всех надежд и планов? Влачить остаток жизни как под колпаком, предчувствовать, что в любую минуту ты можешь исчезнуть…

Повинуясь внезапному порыву, советник протянул руку к переговорному устройству.

— Ублюдок! — Со всей возможной злостью, на которую осмелился, Дэшил Гордон прокричал это слово. Это было единственное, на что он сейчас мог решиться.

После того как звездолеты Империи исчезли вдали, все присутствующие кинулись за объяснениями к императору.

— Не обижайтесь, друзья мои, — в ответ на их вопросы усмехнулся старик. Какая разница, почему так или иначе поступил генерал. Главное, мы спасены, думаю, советник никогда уже не наберется храбрости надоедать вам. А что до объяснения… Поверьте, я с удовольствием разрешил бы все ваши сомнения, но не могу. Просто не имею права, объяснение неизменно подразумевает открытие тайны Тай-Суй. Это не значит, что я не доверяю вам. Охотно верю и знаю, все вы честные и достойные люди, и никто из здесь присутствующих не употребит во зло полученное знание. Нет, я делаю это ради вашей же безопасности. Из-за Тай-Суй я пережил плен и прошел испытание психозондом, из-за него открылась охота на Винклера. Это слишком тяжелый груз, чтобы взваливать его на чужие плечи. Радуйтесь, все позади и просто примите свершившийся факт как должное. — Может, вы и правы, — за всех ответил Биордер, — чего не знаешь, того не расскажешь, ну что же, курс домой.