"Георгий Ключарев. Конец Зимней грозы " - читать интересную книгу автора

подле нее. Ничего не понимая, он некоторое время смотрел вниз с лежанки,
пытаясь связать события прошлой ночи с настоящим, потом мгновенно сел,
скинув с себя овчинный тулупчик. Оказавшись совершенно голым, он тут же
снова поспешил его натянуть. Услышав возню на лежанке, девушка подняла
голову, поставила кружку и, прыснув, выскочила вон. В сознание сразу
ворвалось все случившееся после того, как он выбрался из реки на берег. Там
его окликнул с броневичка Козелков и вскоре вернулся на "виллисе". В нем уже
сидел капитан. Потом эта жарко натопленная комната, в которой какая-то
бабка, стянув с него все, начиная с сапог, укрыла тулупом и напоила горячим
отваром...
Скрипнула дверь, и вошла та самая бабка. Поспешно схватив еще
нераспечатанную акварель "Пеликан", найденную внучкой, по-видимому, в
каком-нибудь брошенном немецком чемодане, Кочергин, поначалу намеревавшийся
было немного задержаться, теперь заторопился в автобус. Там оставался только
Мотаев.
"Плохо мне сталось, кабы не он!" - украдкой метнул в его сторону
благодарный взгляд лейтенант, разогнув спину после двухчасового заполнения и
переписывания отчетности по более чем десяти формам, которые он и видел-то
впервые. Правая рука с непривычки онемела, химический карандаш от излишнего
старания то и дело ломался, и от спешки при затачивании - тоже. Однако самым
тяжким делом оказалось вписывание фамилий, инициалов и воинских званий в
похоронные, хотя поначалу он счел его самым простым и отложил напоследок.
Заполняя очередную сероватую бумажку со стандартной формулой извещения о
трагической гибели молодого, полного сил человека, он невольно думал о такой
же вот возможной своей судьбе, исчезающей в непомерно разбухшем ворохе
канцелярских извещений. Хотелось добавить два-три неизбитых теплых слова, но
вписать их было некуда... Да на очереди еще была карта. И вот с помощью
"Пеликана" он принялся ее раскрашивать. Но тяжелое чувство не проходило, и
работа не ладилась.
- Не серчай, Юра, - разряжая молчание, мягко положил Мотаев руку на его
плечо. - Ну рассекретил твою гражданскую профессию Ибрагимову, тот
Бережнову...
- Везет мне ра-аскрашивать. Только и делаю, что раскрашиваю...
- Давай-давай! Чеши, пока время есть. А я посмотрю на твое искусство, -
взял он сигарету. - Другой раз, может, не приведется. - Уселся поудобнее,
закинул ногу на ногу, закурил.
- Как ты все-таки из Карповки выбрался и в "виллисе" оказался? -
поинтересовался Кочергин.
- Как! Кабы Зенкевич не объявился, быть и мне, где теперь Князев...
Обложили нас автоматчики! Что ему досталось - мое было! Может, меня
прикрывал? Гложет эта мысль!
Кочергин все более увлекался работой. Веселел.
- Как ты карту ни расписывай, то, что было, - цветочки, - заметил
капитан. - Комполка с замполитом из штаба корпуса не иначе приказ привезут.
Увидишь, на Дон нас бросят! На внешнее кольцо. Там ягодки и будут!
Посмотришь, как все раскрутится...
- На Дон? - бездумно переспросил Кочергин. - Узрим героинь Шолохова,
коли так. Не попытали б, кабы не война!
- Зубоскалишь? - покривился Мотаев.
- А если серьезно, то я кое-что в толк не возьму! - поймав подспудную