"Варвара Клюева. Змей-искуситель" - читать интересную книгу автора

внутреннее самочувствие и, следовательно, усиливает расположение к
похвалившему.
За столиком Барзов наконец изложил свою легенду.
- Мой племянник, сын сестры, учится сейчас в одиннадцатом классе.
Способный мальчик, увлекается химией, хочет поступить в МГУ. Проблема в том,
что живут они в Екатеринбурге. Сами понимаете, учителям из провинции, даже
самым лучшим, трудно подготовить ученика к поступлению в сильный столичный
вуз. Хотя бы потому, что они не знают специфики экзаменов. Наверное, было бы
разумнее, если бы парень переехал ко мне. Тем более что условия позволяют. Я
живу один, в двухкомнатной квартире, финансово обеспечен. Могу оплатить его
учебу в хорошем лицее, нанять репетиторов. Но Иван не хочет уезжать от
друзей и своей девушки. Да и сестра считает, что нельзя срывать парня с
насиженного места, когда учебный год уже начался. С другой стороны,
рисковать его поступлением она не хочет. Поэтому мы решили, что я найду
хорошего преподавателя, который готовит к поступлению на химфак, и попрошу
его о консультации для мальчика. Ваня должен приехать в Москву на осенние
каникулы. Вы не согласитесь его проверить, Вера Кирилловна? Если его знания
достаточно глубоки и требуют только наведения некоторого лоска, мы не будем
сейчас затевать эту бодягу с переездом. Сестра договорится с директором,
чтобы Ивану позволили сдать школьные экзамены досрочно, он приедет в Москву
где-нибудь в апреле и еще успеет позаниматься с репетитором. А если
окажется, что ему требуется более основательная подготовка, оставим его тут.
Как вы смотрите на такой план?
- Звучит достаточно разумно. Хорошо, третьего ноября начинаются
каникулы. Самое удобное время. Позвоните мне недели через две, я назову дни,
когда буду свободна.
Барзов рассыпался в благодарностях и ловко перевел разговор в другое
русло. Выразил удивление тем, что химик такой высокой квалификации работает
в школе, посетовал на бездушие и отвязность нынешнего молодого поколения,
повздыхал о вечно горькой судьбе российской интеллигенции. Потом заговорил о
жизни вообще, о страшном и нестабильном мире, человеческом одиночестве перед
лицом неизбежной смерти, о бессмысленности существования, которой можно
противопоставить только добрые дела, способные пережить того, кто их творил.
Рассуждая о добром и вечном, Аркадий Николаевич не забывал о жестах, мимике,
позе, интонациях. Все это должно было гармонично вписываться в образ
тонкого, понимающего, но в то же время сильного и надежного человека.
Человека, способного внимательно выслушать, подставить плечо, дать хороший
совет, успокоить, рассеять тревогу.
- Извините, Владимир Алексеевич, мне пора, - неожиданно прервала его
Вера Кирилловна, так ни разу и не откликнувшись на невербальное приглашение
раскрыть душу.
Барзов искусно скрыл раздражение за смущенной улыбкой, извинился за
болтливость, предложил в искупление своей вины подвезти Веру Кирилловну на
машине, которую оставил у школы. Но Архипова отказалась и пошла к метро
пешком.

* * *

Поначалу холодность объекта и отсутствие реакции на все попытки Аркадия
Николаевича расположить ее к себе Барзова не обеспокоили. Психастеники -