"Юрий Ключников. Мистический Пушкин." - читать интересную книгу автора

"подровняли бороду" под самые высокие требования светской культуры. Но
убереглись от "хорошего общества". И дай Бог, последнему реально
подтянуться к первым. Нет России без ее великих монахов. Нет России
без ее великих мирян. То и другое вместе - Пушкин.
Стоит среди нашего взбаламученного житейского моря, среди анафем,
зубоскальств, соловейразбойничьего посвиста Отечеству одинокая
задумчивая фигура.
Стоит она среди политических, экономических, "культурных"
нечистот нетронутая ими, - фигура ясноглазого, смешливого,
остроязыкого человека, своего всюду: во Франции, Германии, Англии,
Китае; стоит и говорит: "и угораздил меня черт родиться в России!",
но, клянусь честью, ни за что на свете я не хотел бы переменить
отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков
такой, какой Бог ее дал".
Стоит человек многоцветно-прекрасный (с этим согласны все), но
шибко уж неудобно-широкий, так что каждому хочется обузить его под
свой уровень. Попытаемся же сделать невозможное - вместить хотя бы
часть его всевместимости, а значит, вырваться из состояния черни к
состоянию Человека, способного внимать "арфе Серафима". Человека,
который может стать когда-нибудь Богом.
Да святится имя твое, Александр Сергеевич!

В тягостном душевном запустенье
Только прикоснусь к его строке -
И потонут все ночные тени
В этой вечно утренней реке.
Перед тем, как кануть в океане,
Величав реки прощальный бег.
Тайной никакой не затуманен
Ясноглазый рыжий человек.
Что гаданья? Все гаданья - мимо.
Он ведь сам успел нам дать понять:
Быть поэтом - значит Серафима
Огненную волю исполнять.
И свечой горя в тумане тусклом,
Пробиваясь ландышем в пыли,
Каждой жилкой биться вместе с пульсом,
Русским пульсом Матери-Земли.
И арапской кровью не погребав,
У святош и хамов не в чести,
Вечный зов, чужого черни, Неба
Как завет Отцовский пронести.

* * *