"Емельян Филаретович Кондрат. Достался нам век неспокойный " - читать интересную книгу автора

- Как у вас с программой? - спросил комбриг у Гордиенко.
- Программу перевыполнили.
- Перевыполнили?.. Гм... А что это может означать?
- Звенья слетаны. Кроме того, молодые летчики выполняют различные
фигуры как в одиночку, так и в составе звена...
- Что?! - густые брови комбрига взлетели вверх. - Я думал, что это
"старики" тренируются, а оказывается - юнцы! Да далеко ли до беды! Ведь
зеленые еще!
Командир отряда побледнел, но сказал глухо, подчеркнуто медленно и
твердо:
- Я исходил из возможностей, они существовали. Я был уверен и теперь
уверен - поэтому и докладываю.
- Ну-ну, поглядим, - угрожающе заключил комбриг.
Казалось, что у него палилась кровью не только шея, но и побагровел
широкий высоко стриженный затылок.
Наблюдал полеты он молча, рассерженно и потом тоже ничего не сказал.
Так молча и ушел. Только с тех пор относиться к Гордиенко стал с заметной,
особой уважительностью. И вскоре Андрея Васильевича перевели от нас с
повышением...
Мы рвались в Испанию и учились в небе и на земле яростно. Даже в
воскресенье просили разрешения летать. Так что Олю я не вижу уже целых
полмесяца. В прошлую встречу она спросила:
- Почему друзья зовут тебя Женькой?
- Имя у меня незвучное.
- Очень звучное: Же-ня.
- Вообще-то я и не Женя, а... Емельян. Мать взяла, наверное, из
церковного календаря. Потом сама же стала звать Женей, так и пошло. А на
самом деле я всего лишь Емельян...
- Емельян - мне нравится, - возражает Оля. - Пугачев был Емельян. И
Ярославский... Хорошее имя, серьезное.
И заключила, будто сделала для меня открытие:
- Вот видишь!
Посмотреть бы ей в глаза... Но что поделаешь. Теперь, когда все мы
встревожены судьбой республиканской Испании, когда по вечерам жадно
перечитываем и обсуждаем сводки, судьба той далекой страны стала для
каждого из нас на первое место, а все остальное - и город, так властно
звавший нас раньше по выходным, и мысли об отпусках, и манящие прежде
живописные берега Тетерева... Все это стало вчерашним днем.


* * *

Квартеро стоял у ангара и, затягиваясь дымом сигареты, наблюдал за
тем, что делается внутри. Там заканчивали собирать новенький "юнкерс ". Их
везут из Германии под видом металлического лома, а под видом туристов и
коммерсантов добираются сюда первые немецкие летчики и инструкторы.
Квартеро уже видел их на занятиях по повой технике.
Он курил, мрачно обдумывая, что же произошло в стране. Когда фашисты
подняли мятеж, основная часть вооруженных сил оказалась в их руках. Из
стосорокапятитысячной армии - сто тысяч. Он и не знал, что его ожидает в