"Вадим Кондратьев. Извек " - читать интересную книгу автора

обоза. По заветному слову получить грамоту и обратно. Грамота из Царьграда.
Видать, дюже важная, а мои все при деле, никого отпускать не велено.
- Тогда сам и слетаю. - предложил Сотник.
Воевода задумался, подвигал губами, наконец кивнул.
- А почему бы нет? Слетай, пока тебя при дворе с какашками не съели!
Коник у тебя скорый, руки не из задницы растут, голова на плечах есть...
пока.
Извек промолчал насмешливой похвале, выжидающе смотрел в глаза. Воевода
выудил из-за пазухи знак княжьего посыльного, вложил дружиннику в руку и,
понизив голос до шепота, проговорил тайные слова.
Сотник ухмыльнулся, повторил все в точности и, отпущенный
удовлетворенным кивком, двинулся со двора. На выходе поздоровался с Лешкой
Поповичем, но тот, погруженный в себя, не ответил. Угрюмо прошел мимо,
уткнув тоскливый взгляд в землю. Не иначе, опять Млава не приветила, подумал
Извек. Сзади послышались торопливые шаги. Догнали Эрзя с Мокшей.
- Далеко? - пропыхтел Мокша.
- Да на Торжище надо слетать.
Эрзя внимательно глянул на Извека, двинул усами.
- С собой не возьмешь?
- Велено одному.
- Ну, хоть до околицы проводим, - хитро прищурился Мокша. - У нас с
Эрзей кувшинчик сладкого ромейского припасен, как раз проводить хватит.
- Гоже! - рассмеялся Извек. - От сладкого ромейского, да при нашей
кислой жизни, разве откажешься.
У дома споро оседлали коней. Выехали. Мокша откупорил полуведерный
кувшин и, соорудив на лице подобие серьезности, подражая интонациям Сарвета,
значимо изрек:
- Да пребудет еще при нашей жизни то, что обещано нам после оной!
Под смешки друзей ливанул из кувшина в раскрытую пасть, передал вино
Эрзе. Тот размашисто перекрестил кувшин снизу вверх и тоже вознес взор к
небу.
- И да снизойдет на нас благодать великая... То-то нам похорошеет!
Содержимое кувшина уменьшилось еще раз, и сосуд перекочевал к Извеку.
- И да упокоится душа Егория - Холма Огородного, и да простит ему бог
все его прегрешения, вольные и невольные!..
- Тако бысть, тако есть, тако будет! - с хохотом докончили Эрзя с
Мокшей.
Вино вновь пошло по кругу. Прозвучали здравицы друзьям, врагам, бабке
Агафье, Деду Пильгую и верным коням, кои несут столь славных ратоборцев.
Когда настало время прощаться, все трое были уже изрядно навеселе. Хлопнув
по рукам, разъехались. Друзья, затянув песню, неспешно двинули вспять, а
Сотник пустил коня рысью, чтобы встречный ветер выдул из головы лишний
хмель.
За одним из поворотов, дорога шустро нырнула в низинку. Ворон пошел
тише, обходил засохшие колеи, похожие на старые сабельные шрамы. Когда,
выбравшись наверх, снова ступил на прямой шлях, впереди показался странный
столбик. Сотник затенил рукой глаза, присмотрелся, хмыкнул. На обочине
маленьким истуканом торчал заяц-русак. Смотрел ошалевшими глазами в точку
перед собой. На приближение всадника даже ухом не повел. Извек выгнул
бровь - совсем косой обнаглел, ни коня, ни человека не боится.