"Вадим Кондратьев. Извек " - читать интересную книгу автора

дворе неплохо кормят. Так что не рубись, не лазутчик я!
Он выудил из-за пазухи шнурок с кружком толстой бычьей кожи и выжженной
на нем новой буквицей. Охранник вылупился на знак княжьего посыльного и,
почтительно склонив голову, вернулся за свой стол. Дружинники быстро глянули
в сторону Извека, запоминали внешность человека из Киева. Знамо дело - птица
важная, от самого князя.
Сотник поднялся, поправил перевязь, сыто потянулся. Откуда ни возьмись,
вышмыгнул хозяйский мальчишка, сгреб посуду в корзину, свободной рукой
прихватил кувшин и, на ходу, предупредительно бросил:
- Ежели приспичит че, то от выхода налево, между заборчиком и домом,
шагов двадцать, а там увидишь.
- Добро. - откликнулся Извек с улыбкой. - Обязательно загляну, ежели
там тоже наливают.
Пацан, снисходительно глянул на непонятливого гостя.
- Там, дядечка, отливают... и откладывают. - назидательно пояснил он,
но заметив веселые искорки в светлых глазах гостя, гыкнул и заторопился к
другому столу.
Улица встретила Сотника ярким светом и торговым шумом. Извек
неторопливо двинулся сквозь знакомую суету. Предстояло отыскать шелковые
ряды и гулять в них, пока не подойдет охранник цареградского обоза. Ряды
сменялись рядами, чужие товары - своими, родные лица - коричневыми, желтыми,
красными физиономиями. За рядами гончаров, со всевозможными плошками,
крынками, горшками и кувшинами, тянулись шорники и сапожники. За ними -
ковали и оружейники со звенящим товаром, за теми - ромейские купцы с маслами
и благовониями. Поблизости ряд бортников благоухал сладким и гудел крыльями
ос и пчел. Поодаль гомонили загоны и клети с живностью. Народ придирчиво
выбирал лошадей, хряков, коров, овец и птицу. Особняком расположились
привозные сладости и пряности. Смуглые цепкоглазые люди, самозабвенно
торговались за каждую щепоть товара.
То тут, то там мелькали могучие фигуры поил. Широкоплечие молодцы
степенно плыли меж рядов с запотелыми бочонками за спиной. Любому желающему
тут же вручался один из подвешенных к поясу берестяных ковшей, бочонок
взгромождался поиле на руку и в ковш плескала ядреная влага. Вышагивая по
Торжищу под лютующим солнцем Извек уже два раза прикладывался к ледяному
пиву, пока наконец не разглядел впереди развешанные на жердях рогожи,
холсты, сукна, грубые, но теплые ткани с севера и белые легкие полотна с
юга, соседствующие с оловиром, аксамитом и яркой парчой. Где-то здесь и
должен был расположиться ряд с тонкими шелками. Но пройдя до самых
скорняков, Сотник не обнаружил ни лоскута цветастой блестящей ткани.
Потоптавшись в перекрестьи рядов, повертел головой по сторонам, помедлил и
развернулся обратно. Вновь прогулялся по рядам, приглядываясь к торговцам.
Выбрал того чья рожа попроще, хотя за миной простофили маячила хитрющая
натура, знающая торг и вдоль, и поперек, и наискось. Уже поравнявшись,
заметил в глазах торговца удивление. Тот смикетил, что дружинник не будет
мотаться по торжищу из-за лоскута шерсти или отреза на рубаху. Пытаясь
угадать, зачем понадобился, лицо держал внимательным и приветливым.
- Как торг? - поинтересовался Сотник, окидывая взглядом разложенное
добро.
Торговец оказался словоохотливым:
- Пока не густо, да вроде не в обиде. К завтрему должно быть шибче. Сам