"Вадим Кондратьев. Извек " - читать интересную книгу автора

прибылей поболе!
Мужик махнул рукой.
- Ступай, сокол, и тебе шелков покраше!
Сотник двинулся прочь, обдумывая последние слова торговца. Мысли
сновали, как осажденные на крепостной стене. Слыхивал он про таких
оборотней, ох как слыхивал, и видом видывал, вот только нахрена им кого-то
из обоза тягать? А, видать, было нахрена! Ноги несли мимо рядов и повозок, а
в голове рождались предположения и догадки одна другой нелепей.
Добредя до клетей с живностью, Извек присел на оглоблю пустующей
телеги, и уставился скучающим взглядом в загон с лошадьми. Успел
пересмотреть большинство скакунов, когда за спиной раздался осторожный
голос:
- Исполать, молодец, на все четыре ветра.
От этого тихого говора волосы на затылке шевельнулись. Сотник
утихомирил помчавшееся было сердце, нарчито медленно встал и оглянулся с
равнодушием досужего зеваки. За телегой, облокотясь на дорожный посох, стоял
баян-былинник, с гуслями через плечо и дорожной сумой через другое. Как ни в
чем ни бывало баян глазел по сторонам, будто бы не он только что
приветствовал дружинника.
- И ты радуйся, во славу Рода! - ответил Сотник, еле ворочая губами.
Человек казался знакомым, и Извек судорожно вспоминал, где его видел.
Баян тем временем не спешил. Вышел из-за телеги и присел на другую оглоблю.
Жестом предложил Извеку присесть напротив, и снова заговорил:
- Ты, видать, из Киева будешь?
- Из него.
- Не откажи в любезности, поведай, как там житье-бытье. Давно в тех
краях не был, да сколь еще не буду...
Сотник помедлил, признав в баяне полупьяного кощунника из давешней
корчмы, правда дерюжка, покрывавшая тело, куда-то исчезла, а на плечах
белела длинная рубаха, расшитая красным узорочьем с тайными знаками,
ведомыми немногим.
- Живем, хлеб жуем, пока мяса не предложат. А как предложат, так и
пивом запиваем.
- Это славно, - улыбнулся кощунник. - Я про другое. Мне интересно, как
в кабаках, да в подворотнях?
Извек напрягся. Вестового с грамотой описывали по-другому, но
спрашивающий явно ждал от него заветного слова. Все еще сомневаясь, Извек
пожал плечами, простецки посмотрел на баяна.
- В кабаках-то? По-прежнему, пьют, да пляшут.
- А в подворотнях? - не унимался кощунник.
- В подворотнях по-прежнему режут. - тихо проговорил Сотник и уставился
на носок своего сапога.
Старичок сдержанно кивнул, зачем-то подвигал гусли, наконец, хитро
оскалившись, вымолвил:
- Кабак он на то и кабак, а добрые люди по подворотням не шастают.
Не произнося больше ни слова, полез в дорожный мешок, выудил свиток с
нашлепками печатей, незаметно опустил рядом на землю. Тут же встал и, не
прощаясь, двинулся восвояси. Извек посидел, пока кощунник не затерялся в
толпе, поднял свиток и, сунув за горловину доспеха, направился в другую
сторону. На подходе к корчме заметил в дверях пацана. Поманил пальцем,