"Вадим Кондратьев. Извек " - читать интересную книгу автора

перепелкой порхнула в небо, и дозорного отбросило в сторону. Пролетев
несколько саженей, степняк остановился в густой траве и стал походить на
спящего.
- Ну вот и гожо. Ежели не убил, то к утру проснешься! - прошептал
дружинник и двинулся к лагерю.
У огня вечеряли шестеро во главе с десятником. В сотне шагов, по правую
и левую руку от стоянки, из травы торчало еще две шапки. Третья поблескивала
в лунном свете далеко за костром. Извек улыбнулся неизменному воинскому
порядку степняков: по одному дозорному на восход, на закат, на полдень и на
полночь. Глянул на Стожары, прикинул время, получалось, что сменят не скоро.
На четвереньках подполз ближе. Голоса зазвучали громко и отчетливо,
будто стоял рядом. Скоро знал и имена степняков.
Кызым, суровый кочевник с голым, покрытым шрамами черепом, пялился в
костер. Кивал, равнодушно соглашаясь с каждым из говоривших. Изредка
прислушивался к чему-то, оглядывался, беззвучно шевелил губами. Баласан,
дремал привалившись к куче мешков и переметных сум. Прочие негромко спорили,
прихлебывая кумыс из почерневших деревянных пиал. Тот, кого называли Радой,
горячился.
- Зачем едем далеко? Далеко засеки встретим, надо ехать по краю, к
малым весям. Народу мало - воинов мало, всех зарежем, женщин себе возьмем.
Говори, Басай, зачем молчишь?
Басай подтянул бурдюк, плеснул в пиалу, покачал головой.
- Надо все разведать, разузнать, а веси не уйдут, на обратном пути
заедем. Так велено.
Остальные слушали. Кто-то согласно кивал, кто-то качал головой, глядя
на десятника Салмана, самого старшего из всех. Тот молчал, жевал кусок
жареного мяса и облизывал жирные пальцы. Разговор, казалось, не слушал, но
неожиданно изрек:
- Хан Радман приказал ехать и разузнать. Сделаем - хорошо, не сделаем -
сикир башка будет.
Закончив немудреную речь, Салман в полном молчании приложился к
бурдюку.
Так вот оно что, подумал Сотник, у наших земель опять Радман-Бешенный
объявился. Видать жажда мести покоя не дает. Оно, в общем-то, понятное дело:
отец, пойманный с сыновьями, в плену сгинул, проклиная всех и вся, что не
дождался внуков. Младший брат нашел смерть уже во время побега, получив под
лопатку Извекову стрелу. Теперь старший Радман, последний из рода Кури,
решил отыграться. Ну-ну, добро пожаловать.
Сотник слушал дальше, но разговоры закончились. Степняки хлюпали
кумысом и глядели в огонь. Тишину нарушил Каймет, отличающийся тупым, даже
очень тупым лицом. Достав кривую саблю, начал возить по ней куском
точильного камня. Увлекшись работой, запел на малознакомом наречии.

Тыне ярин тыне, саны сэвдым ярин
санин гезаль гезлярын, санин узун сачларэн
бэнзаир дахдан тэчен, сэлларе сэлла-аре
гечдан санэ улзун, улзун бахышларен

Извек, сносно знавший говор степняков, разбирал только отдельные слова,
но и по ним понял, что песня глупа до безобразия: