"Федор Федорович Кнорре. Жена полковника " - читать интересную книгу автора

Шуру, которая всхлипывала, тяжело дыша, уткнувшись в плечо мужа.
- Да что ж ты дрожишь-то, дурешка моя? - Женщина ласково положила руку
Шуре на затылок и вдруг совсем другим тоном обеспокоенно повторила: - Что
ты опять дрожишь?
Она низко нагнулась и что-то шепнула Шуре в самое ухо, и Шура сказала:
"Да", и полковник почувствовал, как ее руки отпустили судорожно захваченные
складки шинели, и Шура высвободилась, оперлась на плечо девушки. Девушка
дружелюбно обернула свое белесое лицо и сказала:
- Ничего, это у нее скоро пройдет, тогда она опять к нам придет. Вы за
нами не ходите. Обождите немножечко.
Согнувшись и опираясь на подругу, Шура скрылась в темпом квадрате
двери кузни, занавешенном двумя рогожами.
- Вы, значит, нашей Шуры муж? - словоохотливо начала оставшаяся с
полковником женщина.
Полковник не видел в наступившей темноте ее лица. Голос был
удивительно слабый, немного надтреснутый, но все-таки мелодичный и
успокаивающий.
- Почему ее увели, вы не знаете? - растерянно спросил полковник.
- Нехорошо стало. Да ничего, теперь-то не страшно. Немножко полежит, в
себя придет, и так-то лучше будет... Ох, очажок-то мой замирает.
Она поспешно отошла и присела перед трепетавшим среди кирпичей огнем,
поковыряла палочкой, осторожно подсовывая новую щепочку, и, щурясь на
огонь, продолжала, улыбаясь:
- И как вы только нас нашли? Просто счастье. Мы и мечтать боялись с
Шурой про вас. А вы нас прямо на дороге повстречали.
- Вы все вместе были? - спросил полковник. - На работах, да?
- А как же! Мы подруги. На торфе были. Мы немцам торф резали-резали,
сушили-сушили, а после и подожгли в девяти местах. Все боялись - не
разгорится. А он как взялся, так, думали, и сами не уйдем... - Она покачала
головой и тихонько рассмеялась. - По горящему торфу мы и убежали. В дыму-то
ничего не разобрать. Убежали и вот через болота пошли колобродить. Родные
мои! Уж мы ходили-ходили, плутали-плутали... Вы знаете, который день мы
идем?
- Нет, - сказал полковник и присел около женщины на кучку кирпичей,
так, чтобы удобнее было следить за дверью в кузню.
- Ну вот, двенадцатый день... Уж и были-то мы хороши, а тут вовсе
стали на ногах пошатываться. Хотим на дорогу выйти, а боимся. Потом уж
решились, - так на тебе, никак дороги не найдем. Заплутались. Потом как-то
ночью сами, не искавши, на дорогу какую-то наткнулись. Схоронились при
дороге и слушаем. И страх такой, хоть обратно в болото полезай. Прошла
машина, прошла другая - это вчерашний день было. "Ж-ж-ж!" - и все. То ли
наша, то ли немецкая, не поймем, хоть плачь. Потом еще одна, слышим,
несется, людей полно и поют. Господи боже ты мой, пение слышно русское, -
наши бойцы!
- Почему же вы узнали, что бойцы? - невольно улыбаясь радости, с
которой вспоминала женщина, спросил полковник. - Может быть, пленные или
кого угоняют...
- Да нет, - удивилась женщина, - какие пленные! Слышно же: вольной
грудью поют... А вот теперь чуть не до самого города дошли, и вот
заночевать пришлось, у нас одна разболелась совсем, фамилия Каштанцева. -