"Федор Федорович Кнорре. Озерки" - читать интересную книгу автора

- Завтра, говорю я вам! Пустите меня!
- Людмила! Перейдя за этот порог, вы услышите выстрел. Дайте мне
только высказать вам все, что целых два года жжет и душит меня, и я найду
средство навсегда уйти с вашей дороги, не смущая вашего покоя видом смерти.
Людмила! Уедем со мной. Прости мне все.
Он опять занялся борьбой со своим воротничком.
Актеры говорили звучными, вибрирующими голосами где-то в глубине души
вполне спокойных, даже равнодушных людей, ни на минуту не забывающих о
публике. Зрительный зал потихоньку шелестел, сдержанно покашливал. Было
довольно много незанятых кресел, и от них веяло холодком. Внезапное легкое
оживление пробежало по рядам; все подняли глаза: из окошка башни высунулся
упитанный господин в пушистых бакенбардах, сделал круглые глаза и показал
мимикой, что он злорадно и мстительно, с весьма дурными намерениями
подслушивает объяснение графа с Людмилой.
- Еще одно "ты" - и я уйду. Слышите?.. Здесь вы не на балу, не в
будуаре ваших великосветских любовниц. Я честная жена честного солдата!
- Это беспощадно!
- А подумали ли вы, каким похоронным звоном был для меня благовест
моей свадьбы, что я пережила, отдавая себя не тому, кто был царем, богом
моим!..
- Я обезумел! Я думал рассеять свою тоску в опасностях, в разгульных
пирах, в бешеной игре своей головой!..
Граф стукнулся коленом об пол, так называемо падая к ее ногам, и
зарыдал густым лающим басом:
- Я молюсь на тебя! Я наказан!
- Ты губишь меня... Ты губишь меня... Прощайте, ни слова больше... Я
выберу сама между грехом и мученьем!
Тактично попридержав рыдания, чтоб не заглушать голос партнерши, граф,
не трогаясь с места, протянул руки вслед Людмиле, которая удалялась
скорбными, порывистыми, падающими шагами, точно каждый раз спотыкаясь о
порог.
Оставшись один, граф успел еще отрывисто прорыдать пять или шесть раз,
прежде чем закрылся занавес и в зале зажегся свет.
Просиявший граф, обманутая им Людмила, злостно подслушивавший с
предательской целью господин с бакенбардами, дружно взявшись за руки, как в
хороводе, вышли перед занавесом, заискивающе улыбаясь, бегая глазами по
ложам и благодарно раскланиваясь на равнодушные, неторопливые
аплодисменты...
В антракте у входа в императорскую ложу как всегда стояли два
солдата-гвардейца, не дыша, не шевелясь, глядя в пустоту, мимо шумной
толпы, заполнившей со сдержанным гулом фойе.
Дамы, покачивая у самого пола подолами длинных вечерних платьев,
медленно плыли по кругу, играя лорнетами. Пахло хорошими духами, в буфете
весело хлопали пробки и звенели стаканы.
Верочка давно не была в Петербурге, и теперь эта такая знакомая
когда-то ей картина опять вызывала в ней прежнее приподнятое, слегка
торжественное настроение спокойного праздника.
Она заметила молодую полную даму, которая, отделившись от круга
прогуливающихся, шла, пересекая залу, против движения прямо ей навстречу.
Не доходя двух шагов, дама развела руки и прижала их к груди, как бы