"Федор Федорович Кнорре. Акварельный портрет" - читать интересную книгу автора

пятницу сокрушать твой дом.
Тетка внутренне насторожилась, однако ответила вполне равнодушно:
- Не вижу тут ничего такого... змеиного. Все равно переезжать вора.
Весь переулок уехал, я одна тут торчу. Как Робинзон Крузо.
- Это точно! - убежденно подтвердил Генка.
- Они в имущество твое все будут перевозить, включая пианино в собачью
будку, - сказала Леля.
- Ну и что ж?.. Спасибо, коли так... - все больше настораживаясь, сухо
проговорила тетка.
- Мы, собственно, и пришли все заранее посмотреть, - непринужденно
облизывая ложечку с вареньем, вставил Зайкевич.
Люша вполголоса пояснил:
- Определим, какая тара понадобится. Ящики, солому, веревки обеспечим.
Все упакуем.
Ольга Ивановна выпрямилась, вся напряглась и, опустив глаза, холодно
проговорила:
- Только ведь мне пока еще документа не вручили. Ордера то есть. Еще
пока даже адрес в точности неизвестен, куда переезжать.
Все сидевшие за столом тоже насторожились, стараясь не глядеть на
Лелю. Она неторопливо проглотила ложечку варенья, облизала сладкие губы и
необыкновенно беззаботно проговорила:
- Тетенька миленькая, тебе и не дадут. Ведь я же тебя в свой ордер
вписала.
За столом стало так тихо, что слышно было, как Ольга Ивановна как-то
прерывисто перевела дух. Потом она сразу очень высоким, не своим голосом
гневно воскликнула:
- В какой же это такой ордер можно вписывать без спросу?! Живого
человека, а?
- Ну конечно же, в мою квартиру новую, тетя, куда мы с тобой вместе
переезжаем...
- Ну точно! - убежденно подтвердил Гена.
- Ольгиваннушка, душенька! - нежным голосом, умоляюще пропела Нина. -
Без вас нам неуютно будет в новом доме, и поймите, всякое сопротивление
бесполезно: они же бригада. Вы ахнуть не поспеете, они вас упакуют,
перевезут, распакуют и посреди новой квартиры поставят.
- Понятно теперь! - дрожащим от возмущения голосом крикнула тетка. -
Это из-за тебя, значит, мне ордера-то все не несут и не несут, а я
удивляюсь!
- Ну конечно, я же давно заявила, что мы вместе переезжаем! - бодро
ответила Леля.
- Давно, значит?.. Давно? А?! - ища и не находя каких-нибудь ужасных,
ядовитых слов, повторяла тетка, поднимаясь с места. - У тебя, Лелька,
только о себе... мнение!.. О других у тебя мнения нет! Я сама себе госпожа!
Я в своей воле, имею право доживать свой век в тишине и в тоске!.. Тьфу
тебе! В тишине и в покое!..
Она разом оборвала и с плотно сжатыми губами, с пылающими щеками
выскочила из комнаты.
Доносившееся с улицы ворчание мотора автомобиля, нырявшего по рытвинам
переулка, вдруг затихло прямо под окнами. Стукнула второпях отброшенная
дверца калитки, и Митя Великанов, заглянув на освещенную веранду, с