"Федор Федорович Кнорре. Весенняя путевка" - читать интересную книгу автора

- Настойчивый вы, - неприязненно поморщился дед. - Что другое, а
настойчивый.
- Ну, пожалуйста... Вы мне только скажите... Если ей не хочется, я
сразу и уйду... - Он косо усмехнулся, глядя вбок. - Почему вы так
относитесь?.. А она как раз говорила, что вы такой... отзывчивый...
- Вундердед?
- Что?.. Это теперь неважно. Вы только у нее спросите, больше я ж
ничего не прошу.
- Самоуверенный вы человек... Спрошу, ладно...
Во вторник он пришел к семи часам вечера за ответом, как назначил ему
старик. Давно надо бы спросить имя-отчество, старики это любят, но все
как-то не получалось. Но в этот раз он решил прямо с ходу вежливо и
почтительно начать, чтоб старик ничего ему не напортил.
- Здравствуйте... добрый вечер... извините, все еще не знаю, как вас
по батюшке...
- Входите... Зачем еще вам мой батюшка? Это лишнее... Ну, я ей сказал,
что вы выразили желание ее навестить. Ведь вы это просили?
- Да-да, конечно. Передали? Как она сейчас?
- Там и не ждут никаких быстрых перемен.
- Так как же?..
- Она просила передать, что не надо вам приходить.
- Вот так и сказала?
- Вот точно этими словами.
- Ясно... значит, чтоб мне не ходить?
- Да.
- Все ясно. Ну, что ж... Я все равно пойду. Узнаю где. И пойду. До
свиданья!
Он встал, стиснув зубы, решительно пошел из комнаты и здорово
зацепился плечом за косяк двери.
Старик, не останавливая его, снова заговорил, равнодушно, безразлично:
- Она сказала, что если так... если уж так будете настаивать, что ж...
Тогда в пятницу можно.


Странно было, поднявшись из глубины станции метро, пройдя всего десять
минут по шумным, полным движения улицам, вдруг очутиться в лесу. Тут пахло
недавним дождем, крапивой, лопухами, папоротниками, не разобрать, чем еще,
чем-то мокрым и зеленым.
Парк, похожий на лес, тенистый, запущенный, с широкими сырыми
дорожками, истоптанными множеством следов.
Он шел и шел, всматриваясь в дальний конец аллеи, обгоняя обыкновенных
гуляющих, детские коляски, собачонок на поводках, хохочущих девчонок в
пестрых коротких платьях; нерешительно свернув вправо, на перекрестке сразу
увидел первый светло-коричневый, пожалуй, даже желтый больничный халат на
женщине, идущей к нему навстречу.
С испугом он пристально вгляделся в ее бумажно-белое лицо, не узнавая
и боясь узнать... Нет, к счастью, это не Лина. Ужасно, если бы у нее было
такое лицо: без возраста, ни молодое, ни старое, и такое безразлично
успокоенное, как у человека, который знает что-то, что лучше бы ему не
знать.