"Федор Федорович Кнорре. Весенняя путевка" - читать интересную книгу автора

"Какое упрямое, угрюмое, скучное, скуластое лицо, как много лет
невеселой жизни нужно, чтоб так привычно застыло оно, остановилось на таком
недобром, безрадостном выражении", - думала Лина.
Рядом раздались крики, взрывы хохота, треск. Лина обернулась, -
оказывается, это всего-навсего закончилась партия в домино. Снова
посмотрела туда, где стояла Тоня, с изумлением увидела, что с той что-то
случилось, точно ее что-то толкнуло, и лицо ее проснулось от тупого сна,
зажило своей жизнью. Точно распахнуло глухие ставни комнаты прямо из
темноты в солнечное утро.
Вот такой она была, наверное, когда-то прежде, девушкой,
скуластенькой, с узенькими веселыми глазками, с несмелой, а все-таки ждущей
улыбкой некрасивой девушки.
Тоня медленно спустилась с крыльца и вышла под дождь. Под фонарем,
ожидая ее, стоял человек в неловко, прямо нахлобученной, видимо
праздничной, шляпе, в помятом плаще. Лицо у него было смуглое. Не
курортного загара, а такого, какой бывает у тех, кому много приходится
работать на открытом воздухе. Он старался не смотреть на Тоню, застенчиво
полуотворачиваясь, и даже косился вбок, но по тому, как он как-то весь
прояснялся и светлел при ее приближении, видно было, до чего он рад. И что
он радоваться-то как следует не очень привык, может, вот сейчас впервые в
жизни ему это достается.
Выглянув с веранды им вслед, Лина с изумлением увидела еще раз Тоню в
свете дальнего фонаря: гибко опираясь на руку своего быстро шагавшего
спутника, она вприпрыжку через лужи шла, пританцовывая на ходу.
Поздно вечером, лежа в постели, Лина все время думала, как к этому
отнестись: осудить? Высмеять? Отвернуться с пренебрежением? Разве любовь
это не молодость, легкость, ну хотя бы изящество, если уж не красота? И
ничего не могла решить.
Потом услышала, как Сафарова тихо прошла по комнате, чем-то звякнула и
опять легла. Неужели заперла окошко на шпингалет?
Сердце дрогнуло от возмущения. Какая будет Тоне неприятность, если ей
позже установленного срока придется стучать в дверь корпуса, будить няню,
получать выговоры... Она решила не спать, твердо решила и от этого
успокоилась. И заснула. Но какое-то время спустя вдруг услышала царапанье,
вскочила и подбежала босиком к окошку.
Дождевые капли играли огоньками на забрызганном стекле в свете фонаря.
Тоня старалась подцепить ногтями раму, чтобы отворить окно. И обрадовалась,
увидев Лину.
Быстро перемахнув через низкий подоконник, когда Лина ей отворила, она
обернулась, помахала рукой и затворила окно.
Приятельски улыбнулась Лине и двумя пальцами взялась расстегивать
мокрый, облипший плащ.
...Наутро, когда все вернулись с завтрака, снова пошел дождь, и опять
всем некуда было идти и нечего делать до обеда.
- Странно, - вскользь уронила Тоня, - почему это шпингалет оказался
задвинут? Ведь я, кажется, просила?
- На то и задвижки поставлены, чтоб их люди задвигали, не надо было бы
запирать - тут бы и задвижки не было.
- Ах, до чего же это интересно ты рассудила!.. Мужа своего тоже на
ночь запирать надо? А?