"Федор Федорович Кнорре. Весенняя путевка" - читать интересную книгу автора

все ему разъяснила, что ему никакого ходу от меня нет и не будет.
- А он так и скиснул? - сочувственно вздохнула Тоня.
- Почему? Нет! Он определенное время не сдавался, нет, куда там! На
стены кидался. Меня проклинал всякими словами, и на колени вставал, и
кулаки кусал. Да ведь у меня на все это лекарство!
- А-а-а! - со стоном втягивая воздух, в ужасе всплеснула руками Тоня,
догадываясь. - Ты заявление?..
- Точно. Да какое! Десять рублей одному из юридической консультации
отдала, он мне подправил кое-чего. Мало на него, я и на нее написала.
- У-уй... - простонала Тоня, точно ее замутило.
Сафарова снисходительно хмыкнула.
- Да я ведь не подала, только так, вслух прочитала, а на стол не
положила. Так хватило. Теперь у нас нормальная обстановка. Да было-то все
не вчера, уж годы идут.
- И твой теперь ничего?
- Ничего... Не жалуюсь... Да и я-то не сплю, приглядываюсь. Замечу,
что у него это накипает, руки тянутся узлы развязать, я на него
погляжу-погляжу, к шифоньеру подойду да пальцем, костяшкой по ящику и
постучу, его всего со стороны в сторону так и перекосит, даже зубами
заскрипит - в ящике у меня заявление лежит на хранении. Он и знает, скрипи
не скрипи, а деваться некуда... Живем мирно, кого хочешь спроси, соседи
даже в пример ставят.
- Этого я еще даже не слыхала! Да ты укротитель! - Тоня вдруг
захохотала. - Нет, хлеще! Это как в этих... ну как их, ну, такие
автобиографии святых - к нему является какой-нибудь бес, а он на него
крест: "Аминь, аминь, рассыпься!" Тот и рассыпался.
Сафарова снисходительно посмеивалась, довольная успехом рассказа.
- У меня колдовство обыкновенное. Хныкать не надо, бабы, вот что!
Характер надо!
- А если тебе охота пришла, чтоб муж тебя поцеловал, а его от тебя
вроде как того беса от креста воротит, ты сейчас на комод надвинешься, он и
кинется к тебе на шею обнимать-целовать?
- Это у тебя на уме целоваться да обниматься... А мне очень-то
нужно... Слюниться только...
..."Миленький папа-дедушка, я слоняюсь от одного окна к другому, и со
всех сторон за стеклами один дождь. Сидишь вроде как в аквариуме с
трехразовым питанием. Того гляди, заквакаешь.
Одна соседка все делится жизненным опытом, пользуясь тем, что убежать
от нее некуда. Ну и ну! Лучше бы квакала. Хорошо еще - тебя тут нет. Ты бы
вознегодовал и стал обличать, а тебе это вредно... Хорошо бы очутиться
дома. Ты бы на что-нибудь негодовал, а я бы слушала и соглашалась. Потом
попили бы чаю и легли спать, но не спали бы, а читали, и ты бы через стенку
негодовал, что я долго читаю, и не соглашался погасить свет, пока я не
погашу, а я бы не соглашалась погасить, пока ты не погасишь, и было бы
очень все приятно...
Тут кончился дневной дождь и начался вечерний... А бок не болит...
Родненький! Тут вот черта. Видишь? На ней кончилась мокрая полоса
жизни! Это я дописываю на другой вечер! Дождя нет. Припекает солнце, на
пляже я разулась, вошла в воду, и море мне было по колено, а дальше
холодновато. Чайки топчутся по песку и, если им покрошить хлеба, обступают