"Федор Федорович Кнорре. Ночной звонок" - читать интересную книгу автора

до перекрестка, где увидели указатель со стрелкой: "Поселок Висьма. Дом
отдыха "Приволье".
Леокадия долго соображала и вдруг спросила:
- Что это еще за птичка? Ты правду сказал или пошутил?
- Конечно, пошутил.
- Я так и знала.
Они въехали в последний поселок перед Висьмой, и Квашнин остановил
машину около продмага, чтобы расспросить, как ехать дальше. Почти весь
поселок был домом отдыха со всем, что для него полагается: лодочной
станцией, танцплощадкой, расчищенными дорожками, круглой клумбой и
плакатами на столбах, в кратких словах объяснявшими отдыхающим, почему
нехорошо поджигать окрестные леса, ломать скамейки и купаться в нетрезвом
виде.
Квашнин позвал Митю в магазин, и они в два приема вынесли оттуда и
уложили на заднем сиденье все, что купили: банки консервов, два круга
полукопченой колбасы и несколько бутылок вина.
- Дальше приличных магазинов не будет, - объяснил Квашнин. - А там эта
соседка... да еще, вероятно, не одна. Придется угостить. Что ж, мы с
пустыми руками приедем?
Им сказали, что езды до Висьмы осталось полчаса, не больше, по плохой
дороге, тянувшейся вокруг залива между лесом и берегом моря, захламленным
обломками тростника и лохматыми водорослями.
Теперь они ехали совсем медленно, дорога была пустая, только две
девушки быстрым шагом шли впереди них в ту же сторону, так что их медленно
нагоняли.
Митя внимательно к ним пригляделся, потом высунул голову из машины и,
видимо, окончательно разглядев, откинулся обратно на спинку.
- Это Владька с какой-то девчонкой.
- Как это ты можешь в спину разглядеть! Откуда она тут.
- Владька. Совершенно точно. Что, я ее ноги не узнаю?
Заслышав шум машины, девушки обернулись, и Митя сказал еще раз: "Ну,
что я говорил?" Это действительно была Владя. Девушки неторопливо свернули
с дороги на тропинку, постепенно уходившую в высокие кусты.
- Не желает! - сказал Митя и презрительно хмыкнул.
Через несколько минут машина объехала громадный серый валун, нелепо
рассевшийся, точно дом, построенный посреди дороги.
Деревенская улица казалась начисто безлюдной. Только один человек
виден был издалека. Он сидел на верхней ступеньке покосившегося серого
крыльца заколоченного дома, и они, подъехав поближе, увидели, что человек
этот стар, очень худ и давным-давно не стрижен. Он не обратил никакого
внимания на подъехавшую машину и, чуть заметно улыбаясь, продолжал смотреть
куда-то мимо домов и деревьев - в просветы пустынного моря, блестевшего на
солнце. Он очень медленно моргал, иногда подолгу оставаясь с закрытыми
глазами, продолжая тихонько улыбаться.
Однако когда Квашнин его громко и твердо окликнул, здороваясь, человек
повернул голову и потянулся рукой к голове, надеясь найти там шапку, но
шапка лежала рядом с ним на ступеньке, он ее нашел, помял в руке и,
поздоровавшись, положил на прежнее место.
- Как нам найти дом, где... Квашнина, Варвара Антоновна, знаете? -
спросил Ларион Васильевич.